Ярость херувимов

С Гродько еще куда ни шло, но как быть с подозрениями, будто она сливала СМИ информацию о писательнице Водопьяновой?

Что, если ее не к Гродько отправят, а в службу занятости?

Ада все думала и внезапно поняла, что прошло уже не пять минут, а раза в четыре больше, но начальница так и не появилась.

Внезапно дверь кабинета, в котором располагались рабочие места Ады и еще двух сотрудниц (Алине посчастливилось заполучить свой собственный, отдельный, смежный с хоромами начальницы-родственницы), распахнулась, и коллега из другого отдела истошно закричала:

– Господи, вы что, ничего не слышали? Тут лифт у нас в тартарары полетел!

Дрожа, Ада наблюдала за тем, как из раскрытых подоспевшими работниками службы охраны дверей лифта выносят ее начальницу. Та, стеная и едва не плача, натужно охала и ахала.

«Скорая» увезла начальницу в больницу, а во второй половине дня по издательству разнесся слух: у пострадавшей помимо сильного ушиба копчика трещина пяточной кости и средней тяжести сотрясение мозга. И все потому, что лифт, в котором начальница из подземного гаража, припарковав свой автомобиль, возносилась на четвертый этаж, где сидела их редакция, вдруг по причине повреждения подъемного механизма резко ухнул вниз, однако благодаря современной технике был своевременно заблокирован.

Однако даже этой резкой остановки хватило, чтобы находившаяся в кабине начальница получила многочисленные травмы.

Ада в ужасе думала о том, что все могло закончиться гораздо хуже, а что, если бы блокировочный механизм тоже вышел из строя? Или если бы начальница ударилась головой, заработав перелом позвоночника или субдуральную гематому, которая привела бы к отеку головного мозга и, как следствие…

К смерти?

И все потому, что Ада в сердцах пожелала ей провалиться в тартарары.

В сердцах – и в присутствии агатки.

Начальница и провалилась.

Как хорошо, что сама Ада всегда ходила по лестнице, не пользуясь лифтом, чтобы поддерживать себя в форме в течение долгого рабочего дня, проводимого в основном в кресле за письменным столом.

А на следующее утро ее вызвала к себе начальница начальницы, и Ада поняла: ну да, так и есть, перебросят на Гродько.

– Увы, ваш отдел постигло очередное несчастье, – произнесла она, внимательно глядя на съежившуюся под ее взором Аду.

О том, что ее начальница попала в больницу и проведет там немало времени, а потом еще должна будет пройти курс реабилитации, уже все знали.

Но почему очередное несчастье?

Наверное, речь о сливе информации СМИ.

– Мы одним махом лишились сразу двух сотрудников. Но если Виктория Кирилловна к нам вернется, пусть и не так быстро, как и хотелось, то…

Она сделала паузу, и Ада завершила предложение про себя: «…то вам, Ада Вячеславовна, придется нас покинуть навсегда – причем прямо сейчас! Нечего сливать конфиденциальную информацию о личной жизни наших писателей СМИ».

Она и не сливала, но кто же ей поверит?

– Вы ведь заметили, что Алины Сергеевны сегодня на рабочем месте нет?

Ада пожала плечами.

– Сказали, что приболела.

Алина частенько любила приболеть, благо, что троюродная сестра смотрела на это сквозь пальцы.

Начальница начальницы отчеканила:

– По трудовому законодательству мы не имеем права уволить ее во время болезни. Ничего, уволим, когда выпишется. И еще больничный тщательно проверим.

Ада не верила своим ушам – Алину намеревались уволить? Но за что?

И тут она поняла – вот кто сливал информацию СМИ. Понятное дело, Алина, которая совала свой нос во все дела!

– Алина Сергеевна не оправдала надежд, на нее возложенных. В том числе и ее троюродной сестрой и начальницей, которая в курсе случившегося и со мной согласна. Ее родственница здорово подвела издательство, а такое не прощается.

Помолчав, начальница начальницы добавила:

– Думается, Виктория Кирилловна кое-что упустила в управлении вашим отделом. Но это поправимо. Виктория Кирилловна сейчас поправляет здоровье, и это правильно. Потому что здоровье превыше всего. Она будет поправлять его весьма и весьма долго. И это тоже правильно.

Они что, и начальницу если не уволили, так лишили ряда полномочий и отправили в почетную ссылку?

– Но дел невпроворот, а тут еще эта катавасия с Водопьяновой и Гродько. Как будто звезды против нас сговорились!

Не звезды, а всего лишь агатка. Одна-единственная, та, которая находилась в рюкзаке, запертая в шкафчике около письменного стола Ады.

– Да и после кончины Лоретты ди Сан-Марко не все так гладко, новых романов, конечно, не будет, нам надо быстро найти замену. Это уже, конечно, не профиль вашего отдела, но в итоге все же и моя головная боль тоже.

Головная боль – это когда у тебя имеется агатка, исполняющая все твои неосторожные желания. И убивающая при этом людей.

Или, во всяком случае, калечащая.

Хотя и убивающая тоже.