Ярость херувимов

– Отлично! И у вас есть еще один шанс принять участие во втором даре до того, как мы перейдем к главной, третьей, жертве!

Вызвать, что ли, полицию?

Ада оказалась в гардеробной, и в этот момент случилось что-то неожиданное. В большом зале вдруг погас свет, а потом раздался оглушительный хлопок. Послышались вопли, и Ада, потратив драгоценные минуты на то, чтобы отыскать свой рюкзак у стены (света в гардеробной больше не было), запутавшись в балахоне и не в состоянии стянуть его, плюнула на это и двинулась к лестнице, которая вела наверх.

Вопли усилились, послышался ряд новых хлопков, в гардеробную вдруг пополз едкий удушающий дым.

– Это нападение хексенмейстеров! Сестры, не дайте справиться с собой. Не паникуйте…

Но слова со сцены потонули во всеобщем гвалте, и Ада, понимая, что вовремя ушла, выбежала наверх.

Однако дверь, которая вела наружу, была заперта.

Она заметила фигуру в черном, та кинулась ей наперерез, и в глаза Аде бросилось некое подобие то ли меча, то ли сабли, которую нападающий держал в руках.

Это был не дешевый спектакль, как внизу, и даже не жертвоприношение петушков или собачек – тот, кто шел на нее с холодным оружием, намеревался убить.

Ада швырнула в лицо нападающему свой рюкзак, и пока тот, замешкавшись, отклонился, нырнула в сторону.

Оказавшись в лабиринте из темных узких помещений, Ада неслась вперед, понимая, что это дело жизни и смерти.

Ее собственной.

Наконец она оказалась перед новой дверью, толкнула ее – и поняла, что та заперта. Таращась в коридор позади себя, Ада ожидала, что некто с саблей вот-вот вынырнет из тьмы и…

Отрубит ей голову?

Похоже, в клубе «Амфисбена» обезглавливали не только петушков и собачек, но и людей.

О, если бы она знала парочку ведьмовских заклинаний, она бы смогла спасти свою жизнь.

Сжав агатку в кармане, Ада пробормотала:

– Хочу оказаться снаружи, причем немедленно!

И снова толкнула дверь. Безрезультатно. И вдруг поняла: надо не толкать, а тянуть на себя.

Поступив так, она вывалилась на свежий холодный воздух. Жадно вдыхая его, Ада не знала, что и думать – случайность или ведьмовская магия?

Она бросилась прочь от клуба и, только отбежав на приличное расстояние, увидела, что строение с одного бока пылает.

От здания, где проходила ведьмовская месса, бежали фигуры в черных балахонах. Кто-то уже успел прыгнуть в автомобиль и завести мотор, удирая с места происшествия.

А кто-то, как заметила Ада, стал жертвой хексенмейстеров: до нее донесся чей-то отдаленный вопль, перешедший в утробное бульканье.

Неужели те, что ненавидели ведьм и уничтожали их, совершили нападение на клуб, в котором шла черная месса, и устроили резню?

Огнем теперь было охвачено все здание клуба, и женские фигуры, кто в черном балахоне, кто уже без оного, бежали от него прочь.

Заслышав чей-то вопль о помощи, Ада бросилась в ту сторону, откуда он донесся. И увидела кого-то в черном, опускающего свою саблю на облаченную в черный балахон ведьму.

– Оставьте ее! – закричала Ада, и хексенмейстер, обернувшись, двинулся на нее.

Подняв с асфальта камень, Ада швырнула его в хексенмейстера и промахнулась, но тот замер. Тогда, приободренная этим, она подняла пивную бутылку и запульнула в него, угодив прямо в лицо. Хексенмейстер, взвыв, развернулся и, бросив саблю, а также зажатый в руке мешок, побежал прочь.

Ага, да он же ее элементарно боится!

Подоспев к жертве хексенмейстера, Ада склонилась над молоденькой ведьмой в черном балахоне, в которой узнала незадачливую помощницу Инессы, – и в ужасе поняла, что помочь ей уже нельзя: кто-то перерезал ей горло.

Не кто-то, а хексенмейстер.

Ада пнула мешок, брошенный убийцей, а потом склонилась над ним, решив, что там вполне может находиться оружие.

Ей оно не помешает.

Но вместо оружия она нашла там массивную книгу в красном кожаном переплете. Открыв ее, она увидела старинные пергаментные страницы с занятными миниатюрами и текстами витиеватым шрифтом на разных языках.

Вуазен!

Причем, судя по всему, тот самый, который находился на сцене и использовался матерью ведьм во время шабаша.

Ну да, хексенмейстеры не только помешали этому действу и совершили парочку (или даже поболе) убийств, но и лишили хексенмуттер одного из главных, наряду с личной агаткой, магических атрибутов.

И что Аде делать с чужим вуазеном – отдать хексенмуттер, которой невесть кто является?

В отдалении раздался вой сирен, и она поняла, что надо уходить. Ведьмовской шабаш бесславно закончился, и делать ей здесь было больше нечего.

Становиться же жертвой хексенмейстеров, которых, судя по отдаленным крикам, было несколько, она не намеревалась.

Прихватив мешок с чужим вуазеном, Ада бросилась к дыре в заборе, а перед глазами все стояло тело незнакомой ей ведьмы с перерезанным горлом.

Ну да, во время своих месс они занимались отвратительными делами, но разве кто-то имеет право совершать нападение и просто так убивать людей?

Хексенмейстеры считают, что имеют.