Ярость (ЛП)

Слезы катятся по ее щекам, пока она качает головой. – Это то, чего он хочет. Он хочет, чтобы я боялась его, – бубнит она про себя. – Он убил Калеба, а я убью его. И я не стану оглядываться каждый раз через плечо. Я лучше умру, пытаясь добраться до него. – Она прищуривает свои глаза, и в них виден намек на проблеск жизни. – Я хочу, чтобы он страдал, Джуд.

Это первый раз, когда я вижу в ней хоть какую-то борьбу, и мне почти хочется вздохнуть с облегчением, но сейчас не то время, и я не хочу, чтобы она шла туда. Но это не поможет. Нет никакой чертовой вещи, которую я могу сделать или сказать, чтобы уберечь ее от жажды крови.

 - Ты не сможешь убить его, Тор, - я подхожу к шкафу и беру несколько чемоданов, бросая их в спальню.

- Нет, - шепчет она. – Но я смогу, если ты мне в этом поможешь.

Я выхожу из гардеробной и смотрю на нее.  Она с ума сошла, если думает, что я позволю ей ошиваться рядом с этим типом.

- Ты вообще, черт возьми, думаешь, что говоришь? Считаешь, что я позволю тебе приблизиться к нему, чтобы убить? -  Я тяжело дышу, думая об этом. – Я, блядь, убью его, но ноги твоей даже не будет там в тот момент!

Она смотрит на меня несколько минут. – Я не зверушка, которую ты можешь закрыть в клетке, Джуд. Это так не работает. Ты не был там. Ты не понимаешь этого. Мне это нужно.

Ее комментарий только злит меня. Я все прекрасно понимаю. Этот ублюдок в одиночку вырезал всю мою семью и уничтожил одного единственного человека, о котором я очень сильно заботился.

- Больше никогда не говори мне такого, - мои глаза опускаются на фотографию моей мамы и сестры, прежде чем снова возвращаются к Тор. - Я прекрасно понимаю, - рычу я.

Она запускает руки в волосы и снова хватается за сумку. – Супер, я просто хотела сказать, что ты не сможешь меня остановить, - она уворачивается, проталкиваясь мимо меня, и направляется в спальню. – Я не твоя собственность.

Вспышка гнева пронзает меня, и, прежде чем я понимаю, что делаю, я хватаю ее и прижимаю к стене, делая это с ней одной рукой. На вторую я опираюсь, когда опускаю свое лицо в нескольких дюймах от ее, моя челюсть сжата.

- Ты сделаешь то, что я тебе скажу, я не владею тобой, но, черт побери, я знаю, что лучше для тебя. Ты не поступишь так со мной. Ты меня хорошо расслышала? – Я убираю руку со стены, и она отходит от меня, закрывая глаза и поднимая руки, защищая свое лицо.

 Дерьмо. Она подумала, что я собираюсь ударить ее. Теперь она привыкла к такому. Я, блядь, порву этого сраного Джо.

- Черт, я… прости, Тор. Прости, - я осторожно приближаюсь к ней, нежно проводя пальцами по ее щеке, и она медленно, но все же опускает руки. Ее лицо бледное, а взгляд рассеянный. Я обхватываю ее лицо обеими руками и смотрю ей в глаза. – Я никогда не обижу тебя, куколка. Я… я просто не могу допустить, чтобы с тобой что-то произошло.

Она опускает взгляд в пол.

Я целую ее в лоб, вдыхая ее нежный аромат. Это так до чертиков ужасно – когда кто-то становится для тебя жизненно необходимым, знаете, это, наверное, самый ужасный страх в мире.

- Я никогда не сделаю тебе больно, шепчу я. – Обещаю, - я крепко сжимаю ее в течение нескольких секунд, прежде чем она полностью успокаивается.

- Все хорошо? – спрашиваю ее.

Она кивает.

- Мы уходим, хорошо? - бросаю я, отходя от нее и направляясь в ванную.

Я задерживаюсь на своем отражении на мгновение, прежде чем хватаю зеркало и бросаю его на пол. Стекло разбивается, и осколки разлетаются по всему полу.

Она залетает в ванную комнату; ее маленькое тельце утонуло в моей футболке.

- Что ты творишь? – спрашивает она, заправляя непослушную прядь волос.

Я смотрю на дыру в штукатурке. Стопки наличных денег сложены так же, как в банковском хранилище.

– Забираю свое дерьмо, - бормочу я. – Принеси мне один из тех чемоданов, хорошо, куколка?

Она приносит чемодан, ее глаза возвращаются к стене. Она наблюдает за тем, как я набиваю чемодан, не задавая ни одного вопроса. Теперь она знает, как это дерьмо работает. Я чертов букмекер. Букмекеры не могут пойти в банк. Мой дом – это чертов банк.

Марни помогает мне продолжать обыскивать дом. Мы разрушаем стены, срываем половицы до тех пор, пока не запихиваем последнюю копейку в чемодан. Здесь, наверное, лежат миллионы, накопленные за десять лет работы. И их определенно достаточно, чтобы прожить хорошую жизнь до конца наших дней, и это все, что меня беспокоит – позаботиться о нас. Позаботиться о ней.

Я бросаю сумки на лестницу и иду в комнату, чтобы забрать Тор.

- Пошли, - говорю я, открывая дверь, но ее здесь нет. Я поворачиваюсь и окидываю взглядом коридор, замечая, что дверь спальни Калеба приоткрыта. 

Я вздыхаю и медленно открываю дверь. Она сидит на кровати, прижимая фотографию Калеба к своей груди.

- Ну же, пойдем, - тихо говорю я. Она некоторое время смотрит на снимок, а затем молча встает и проходит мимо меня. В последний раз я окидываю взглядом комнату моего младшего брата, затем осторожно закрываю за собой дверь, беру сумки и следую за Тор.

Марни ждет нас рядом с машиной. Я передаю ему чемодан и говорю:

- Положи его в машину.