Ярость (ЛП)

– Эй, поросёнок, свинья… – поют за дверью.

 Офицер постукивает кулаком по двери.

– Маршалл, заткнись!

Мы останавливаемся перед металлической дверью, которая имеет крошечное окно наверху. Охранник открывает дверь, петли скрипят, когда она распахивается. Комната крошечная, с туалетом и раковиной из нержавеющей стали в углу, маленькой койкой у стены.

– Не пытайся выбраться через окно. У тебя будет неделя в заключении, затем тебе вынесут приговор, лютик. И никаких сюрпризов с полом.

Они смеются надо мной, когда разворачиваются, чтобы покинуть камеру. Дверь с тяжестью захлопывается. Я стою, уставившись на толстые прутья, полностью отрицая реальность. Пять пунктов убийства первой степени. Я никогда не выйду из этого грёбаного места. Я шагаю с руками сложенными за головой. Не такая жизнь у меня должна была быть. Я должен быть с Тор, далеко от всего этого дерьма. Я пообещал ей, что никогда не оставлю её... ребёнок... Я тру ладонями лицо и смотрю на бетонную стену. Чем дольше я позволяю себе думать о той жизни, к которой был так чертовски близок, тем яростней становлюсь. Я замахиваюсь и бью рукой по кирпичу. Боль пронзает мою руку. Но я снова и снова бью бетон. Я бью до тех пор, пока моя рука не становится слабой, мои косточки содраны и кровоточат, пока боль не становится еле ощутимой. Тяжело дыша, я смотрю на пятно крови на белом кирпиче. Из всего, что произошло в моей жизни, из всего испорченного, ужасного, бессердечного дерьма, которое я сделал, неудача в ней – самое худшее. Зная, что Тор будет растить нашу малышку в одиночестве, что я не смогу позаботиться о них так, как должен; нет другого способа объяснить, как это чувствуется, кроме того, что это ломает моё грёбаное сердце. У меня будет жизнь. Соберись.

– Блядь! – кричу я, мой голос эхом разносится по тесной камере. – Сука!

Я слышу, как некоторые из других заключенных смеются, и я падаю на койку, изношенные пружины стонут под моим весом. Это моя ловушка на остальную часть моей проклятой жизни. Это хуже смерти. Это хуже, чем ад. Это самая жестокая форма пыток, к которой я мог быть приговорён. Зная, что у меня есть шанс на жизнь, на семью, на то, что я никогда не заслуживал, но вместо этого я застрял в этом грёбаном месте. Остаток моей жалкой жизни сгниёт тут, пока я буду думать, как же сильно всё испортил.

Глава 31 Виктория

Меня приводят в комнату с белыми стенами, зеркалом на одной стороне и столом с четырьмя стульями посередине.

В комнату заходит женщина, одетая в очень дорогой костюм.

– Снимите с неё наручники, – она машет офицеру, который привёл меня.

Он освобождает мои запястья от наручников, и приток крови снова возвращается в мои руки. Я вздрагиваю, когда могу шевелить пальцами, ощущая их снова. Офицер покидает комнату, и женщина улыбается мне.

– Я детектив Лоусон, – начинает она. Я молчу. – Присядь, пожалуйста, – женщина жестом указывает на стул передо мной, и я сажусь. – Возможно, я могу что-то для тебя сделать? Хочешь покушать или попить? – она старается говорить мягко, словно я её боюсь, блин.

Я смотрю на неё в ответ.

– Нет. Спасибо.

Она кивает и ставит стул напротив меня. Пока она наблюдает за мной, наступает молчание.

– Можешь сказать мне своё имя? – спрашивает она.

Я тут же напрягаюсь. Всё, что я скажу, может повлиять на Джуда, поэтому я ничего не отвечаю, не сводя глаз со стола. Я подпрыгиваю, когда чувствую, что её рука касается моей. – Он больше не причинит тебе боли, Виктория.

Я прищуриваюсь, убирая руки под стол.

– Значит, тебе уже известно моё имя.

Она сжимает губы.

– Твои профилирование и отпечатки пальцев соответствуют мисс Виктории Дево. Только вот мисс Дево считается погибшей.

– Ну, я не мертва, – шепчу я.

– Это я вижу, – её взгляд опускается на мой живот. – Я это вижу, – повторяет она, а за тем медлит. – Виктория, я просто хочу задать тебе несколько вопросов. Я хочу помочь тебе, но мне нужно выяснить твою роль в убийстве Джо Кэмпбелла и твою связь с Джудом Пирсоном.

Я не хочу её помощи, мне просто нужен Джуд. Мой живот сильно сжимается, когда я думаю о том, что с ним случилось. Мы убили Джо. Мы сядем в тюрьму. Слёзы появляются на моих глазах, когда я думаю о том, как проведу остаток своей жизни за решёткой. Я прижимаю руку к своему небольшому животу, выпирающему сквозь футболку. Будет ли моя малышка воспитана другими людьми? Неужели она никогда не узнает, кто я? Хуже того, будет ли она думать, что я преступница?

Она кивает вздыхая.

– Виктория, ты пропала семь месяцев назад…

Я стискиваю зубы.

– Я в курсе.

– Как выпускница Университета Вандербильта закончила с печально известным букмекером из Алабамы? Помоги мне понять, почему ты была с ним, когда тебя арестовали, – я начинаю испытывать давление в том, чтобы ответить что угодно. Я не могу придумать ложь, достаточно продуманную, чтобы уклонится от этого, поэтому говорю правду. Рич украл меня.

– Я… Мой бывший бойфренд должен был ему долг. Один из его головорезов взял меня вместо этого. Это была ошибка.