Ярость мщения

Вот только Деландро утверждал, что никто не может причинить себе вред, кроме себя самого. Все его постулаты снимали вину с него и перекладывали ее на меня. Он был всего лишь мальчиком-посыльным. Я сам виноват, что принял посылку.

Я расстегнул ремень с кобурой и оставил его у часовой. Она отперла стальную дверь и впустила меня внутрь.

Деландро лежал на койке, сложив руки на животе и задумчиво глядя в потолок.

– Я ждал тебя, – улыбнулся он.

В камере был стул. Я поставил его напротив Деландро и сел.

– У тебя и речь уже заготовлена, верно? Я покачал головой.

– Нет? – До сих пор он не шевелился, а теперь повернул голову и посмотрел на меня. – Ты говоришь неправду, Джим. – И снова я ощутил тепло его огромной согревающей улыбки. Он рассмеялся. – Ты приготовил речь, наверное, даже несколько речей. И скорее всего, отрепетировал их. Но решил не произносить ни одной. Это правда?

– Ты всегда преуспевал по части чтения мыслей, Джейсон. Зачем с тобой спорить?

– Ты пришел сюда не просто позлорадствовать, – сказал он. – Я слишком хорошо выдрессировал тебя.

– Тогда зачем я здесь?

– Джим. – Он покачал головой. – Не притворяйся простаком, а то кто-нибудь поверит. Ты здесь, потому что хочешь закончить наши дела до завтрашнего дня. Тебе известно, что произойдет в зале суда и что за этим последует. Ты знаешь, кто должен будет сделать это.

Завтра ты убьешь меня, Джим. Но ты хочешь, чтобы прежде я простил тебя. Или вымаливал у тебя жизнь. Или как-нибудь оправдал свое убийство. Плохо твое дело, Джим. Я не собираюсь помогать тебе. Ты не имеешь надо мной власти, если только я сам не захочу дать ее тебе. А я не дам ничего.

Очень тихо я заметил: – Зато я могу дать тебе кое-что.

– Ага, – констатировал он. – Вот мы и добрались до предложений. – Он сел. Его глаза были такими пронзительно-голубыми, каких я еще не видел. – Давай предлагай. – Он рассеянно почесал шею. Я узнал этот жест.

– Я могу предоставить тебе выбор, – сказал я. – Такой же, как ты предоставил мне. Ты можешь умереть или остаться жить.

– О? – Он вздернул брови.

– У тебя есть сведения, которые имеют военное значение. Ты многое знаешь о червях. Армия нуждается в такой информации. Можно достигнуть соглашения. Ты и твои люди останетесь в тюрьме, но будете жить. Или же… – Я пожал плечами. – Мы устроим суд.

– И убьете нас.

– Ты хочешь жить или умереть?

– Мой жизнелюбивый мозг, конечно, хочет жить – но я думаю, что выберу смерть. Таким образом, ты опять ничего не можешь делать, кроме как прислуживать мне. Ты можешь только выполнять мои желания, Джим. Видишь, я заключенный, но по-прежнему контролирую тебя. Ты даже не в состоянии отомстить.

– Другими словами, ты не хочешь отпустить меня с миром, не так ли?

Деландро покачал головой: – Нет. Почему я должен отпускать тебя?

– Не знаю. Я думал… Мне показалось на какой-то миг, что я был не прав. Я поверил, что ты настолько очистился, что любишь все человечество.

– Нет. Я этого никогда не говорил. Никогда.

– Это моя ошибка, – спокойно признался я и снова встретил его взгляд. – Теперь давай поговорим о твоей.

– Да? – Он ждал.

– Это то, как ты осуществляешь свою… вербовку. Ты предоставляешь людям выбор между жизнью и смертью, но никогда не имел права на это. У тебя никогда не получалось настоящего контакта с пойманными тобой людьми. Соглашение не имело законной силы. Я никогда не давал тебе права ставить меня перед выбором: жизнь или смерть. Ты сам присвоил себе право, которого никогда не имел.

Деландро спросил: – Ты ждешь ответа? Я кивнул.

– Я никогда не спрашивал у тебя разрешения. Я уже имел право, действуя от имени молодого бога.

– Здесь это право не признается, – сказал я. – До тех пор пока это – планета людей, ты находишься под властью правительства людей.

– Я не признаю эту власть.

– Очень плохо. Потому что вопрос о твоем положении остается открытым. Как твои соплеменники-люди должны поступить с тобой?

– Джим, возможен только один исход завтрашнего слушания. Ты это знаешь, и я это знаю. Мы оба знаем, что произойдет и как произойдет. Если желаешь, я могу даже набросать для тебя завтрашний диалог.

– Нет, спасибо.

– Мой выбор уже сделан, – спокойно продолжал Джейсон. – Он был сделан на моем первом Откровении, и все дальнейшее было лишь продолжением процесса. Я служу новым богам. Что бы я ни говорил или делал – часть этого служения.

– Здесь твои боги тебе не помогут, – сказал я. – И в суде тоже. Нравится тебе или нет, но судить тебя будут представители твоего собственного вида.

– Человеческая раса не способна судить самое себя – и, уверяю тебя, на всей планете нет ни одного человека, который мог бы судить наши действия, потому что мы больше не оперируем в человеческом контексте. Мы вне вашего опыта. Вы этого еще не осознаете, Джим, но ваша власть уже потеряла всякое значение для будущего.

– Это становится утомительным, – заметил я.

– Ты можешь уйти.

– Я пришел сюда, чтобы попытаться спасти тебе жизнь. Не потому, что питаю к тебе какие-то добрые чувства. Совсем наоборот. Но я хочу узнать то, что ты знаешь о червях.