Ярость невоспетых

Иржи отделяется от толпы и хватает меня за плечи, в его глазах отчаяние. «Аррус! Не делай этого. Лучше моли их о прощении, и, может быть, вернешься в клан. Гляди, ожоги не такие уж скверные! — Он протягивает руку с зажившими татуировками, которые превратились в завораживающую сеть мерцающих шрамов. — Мои приятели теперь хотят такие же рисунки. Ну пожалуйста».

Я молча прохожу мимо Иржи, сосредоточившись на угольке, который тлеет в моем сердце. «Я бросаю тебе вызов!»

«Ты недолго продержишься», — говорит Тар. Огры бьют себя в грудь, и в них вспыхивает Ярость. Татуировки начинают светиться — в некоторых из них я узнаю свою работу. Вспоминаю прием, которому обучила меня Баас. Использую все свое проворство, чтобы оказаться за спиной неповоротливого гиганта, карабкаюсь ему на спину и зажимаю его шею мертвой хваткой. Я наклоняюсь. Сильнее. Кажется, я слышу хруст позвонков, но оказывается, это хрустят костяшки пальцев Рурика и Тара. Рурик заводит руку за спину, хватает меня и швыряет оземь. Оглушенный падением, я качусь по земле и останавливаюсь в полушаге от костра.

Кажется, у меня сломана пара ребер. А потом на меня надвигается огромная тень. Я сжимаюсь, думая, что Рурик и Тар сейчас растопчут меня, но вместо этого слышу знакомый раскатистый бас, пробирающий до самых печенок.

«Хорошо. Ты нашел свою Ярость, — улыбаясь говорит Драйзек, склонившись надо мной. — Теперь используй ее».

Использовать? А я что пытаюсь делать?! Старательно думаю о том, что сводит меня с ума, не замечая, как угольки из костра перекидываются на мою кожу. Конклав Селезнии, вот что меня бесит. Я злюсь оттого, что из нашей земли выкачивают магию, окультуривают ее, отравляют индустриализацией. Но больше всего меня бесит то, что я носил в себе с давних времен, но чему раньше не придавал значения. Я злюсь оттого, что никто и никогда не рассказывает историй о подвигах моего народа, что мои героические предки никому не известны. Я злюсь оттого, что сидя среди таких же юных виашино у костра, я ни разу не слышал истории о длиннохвостых воинах в зеленой чешуе, представителях моего народа, яростно и безрассудно истребляющих плоды цивилизации.

Из последних сил я поднимаюсь на ноги. Рурик и Тар снова обгладывают ребра бивнерога, от которых отвлеклись при моем появлении. Я ковыляю к ним. Через пару шагов хромота исчезает и сменяется твердой походкой, хотя я чувствую, как горят ступни, будто я иду по горящим углям. Это ощущение растет. . .охватывает колени, живот, легкие... И, наконец, заполняет сердце. Боль исчезла, осталась лишь Ярость.

«Вождь, я бросаю тебе вызов!» — повторяю я в третий раз. Рурик и Тар начинают было подниматься с места, но видят в моем взгляде что-то такое, что заставляет их вжаться в спинку трона. «Слушайте меня. Кольцо Руин умирает. Растения вянут, животные больны, и так будет продолжаться, если ничего не предпринять. За всем этим стоит конклав Селезнии. Они высасывают магию из нашей земли, укрепляя свою. Нельзя терять ни единого дня, ни единой минуты, игнорируя эту проблему, иначе скоро нам уже не за что будет сражаться».

^{Privileged Position | Art by: Wayne England}

Глубокий вдох и медленный выдох. И только теперь я замечаю, что весь охвачен пламенем — годами копившаяся во мне Ярость наконец чудесным образом нашла выход наружу. Я вбираю в себя языки пламени, и теперь они едва заметно мерцают.

Иржи встает рядом со мной и кладет руку мне на плечо. Пламя перекидывается на него и полностью его поглощает. «Я принимаю сторону Арруса», — говорит мой брат.

Баас кладет руку мне на другое плечо. Секунда — и она тоже пылает. «Я принимаю сторону Арруса».

«И я!» — грохочет голос Драйзека. Он встает рядом со мной, и чуть ли не все мое пламя перепрыгивает на него. К нам присоединяются другие члены клана, и вот уже мы все горим сильнее самого яркого костра.

«Вождь, я требую, чтобы ты что-нибудь предпринял, — говорю я Рурику и Тару, говорю от имени всего нашего клана, от имени всех груульских кланов. — Мы поддерживали тебя. Теперь пришел твой через поддержать нас».

«Если Селезния хочет войны, — говорят Рурик и Тар, подходя ко мне, — будет ей война. — Рурик протягивает руку и опускает ладонь мне на голову. Алые языки пламени перекидываются на нее, и вскоре наши вожди полностью охвачены огнем. — Истории об этой войне будут передаваться из поколения в поколение, и твое имя, мой храбрый воин, будет звучать в каждой из них».

^{Art by: Tyler Walpole}