Ярость невоспетых

Баас смотрит искоса. «Угу, — бормочет она. — Это было на Жестяной улице, мы заглянули на местный рынок, просто хотели немного побыть вместе и подальше от боевых действий. И тут завязалась драка. К нам привязались солдаты боросов, они говорили, что видели, как мы мы убили каких-то двух старых минотавров. Все это неправда. Во мне поднялась Ярость, и я только испортила все дело. Меня арестовали. А Деска сбежал. Пару раз он меня навещал, говорил, что если потребуется, он будет ждать десять лет, пока меня не выпустят из «Врат Войны». Но я вышла раньше, и оказалось, этот подлец и десяти месяцев не прождал».

«Ох уж эти циклопы», — качаю я головой.

«Так или иначе, я продолжаю делать свое дело. Поддерживаю своих и...»

Из чащи доносится рев крупного зверя.

«Маака!» — хором восклицаем мы. Источник последнего нужного ингредиента.

Пробираясь мимо ровных рядов деревьев, мы замечаем, что даже обломки камней и упавшие ветки разложены на земле в идеальном порядке. Через каждые шестьдесят шагов мне приходится перепрыгивать груду камней, которая выглядит точь-в-точь как предыдущая. Через каждые восемьдесят восемь шагов я вижу ствол упавшего дуба. Заросли ежевики между стволами становятся гуще, шипы острее. В тот момент, когда я уже начинаю опасаться, что пролезть дальше мы не сможем, я замечаю источник рева: такого огромного и красивого мааку мне в жизни видеть не приходилось. Под роскошным рыжим мехом перекатываются мышцы. Мы следуем за ним не меньше часа, пока он, наконец, не присаживается сделать свои дела, и затем Баас достает свой горшочек и на ближайшем пне, словно на импровизированном столе, смешивает ингредиенты. Чернила сразу же начинают светиться, и, не говоря ни слова, Баас выливает половину порции в мою чашу.

«Спасибо», — говорю я, и уже мысленно собираюсь отправиться в клан Древожогов, что бы меня там ни ожидало. Но в следующую секунду мой взгляд падает на пень. Я пересчитываю слишком широкие годовые кольца, и жуткое ощущение переполняет меня. Я трясу головой, не веря своим глазам. Этот огромный дуб высотой не менее сорока футов прожил всего пять лет.

Еще не совсем понимая, зачем я это делаю, я забираюсь на верхушку дерева; присоски на пальцах помогают мне легко вскарабкаться вверх. С высоты этот лес меньше всего похож на лес, он больше напоминает огромную изгородь, которая отделяет Кольцо Руин от земель, принадлежащих Селезнии.

^{Art by: Sung Choi}

Я был прав. Здесь действительно идет война, прямо у нас под ногами, только в ней не идут в ход ножи и дубины. Это тихая война с использованием магии роста. Селезнийцы посадили тысячи и тысячи саженцев, а потом ускорили их рост, чтобы создать идеальный непреодолимый барьер. И для этого они вытягивали магию из нашей земли, думая, что мы ни о чем не догадаемся.

Конечно, голодать нам бы не пришлось. Даже если бы в Кольце Руин исчезли все животные и растения, нас бы прокормила война. Мы бы с удвоенной силой вторгались во владения цивилизации, уничтожая лаборатории Иззетов, церкви Орзовов, учебные заведения Азориуса... Делали бы за селезнийцев всю грязную работу. А они бы в это время смеялись и пели, держась за руки, в своих искусственных садах, делая вид, что они выше «дикостей» войны.

И это. . .это просто сводит меня с ума. Я чувствую искру в груди — это разгорается во мне всепожирающая Ярость. Теперь все, что мне нужно, — набраться мужества и заразить этим бешенством весь наш клан.

«Вождь, я бросаю тебе вызов!» — говорю я, широко расставив ноги, слегка наклонившись вперед, а мрачная гримаса на моем лице напугала бы целое стало боевых вепрей. Возможно, Рурик и Тар не захотят выслушивать теории о вялой траве и мягких костях, но они не оставят без внимания брошенный вызов.

В лагере наступает тишина. Это не безмолвие растущего напряжения, это тишина, за которой неминуемо следует взрыв хохота.

Двухголовый огр вздыхает, поднимается со своего трона, сложенного из черепов, и подходит ко мне. В яростной усмешке Рурик обнажает заостренные резцы с застрявшим между ними куском мяса. «Я из твоих тощих костей зубочисток понаделаю. Кто сказал, что мы нецивилизованные, а?»

«Ты не достоин быть нашим вождем, — говорю я, повысив голос, стараясь перекричать всеобщий смех, и очень надеюсь, что этот спор удастся разрешить при помощи агрессивного языка тела. — Кольцо Руин умирает прямо у тебя под носом, а ты даже не поинтересуешься, что происходит».

«Ты драться-то будешь? Или хочешь уморить нас со скуки своей болтовней?» — рычит Тар.

Рурик и Тар подходят ближе. Разговоры ничего не дадут. Они прислушаются только к языку силы. Все старание я вкладываю в удар, но когда мой кулак встречается с животом вождя, ничего не происходит — я словно бью по стволу дерева. Мощный кулак Рурика опускается на мою голову, и я падаю на землю, почти ослепнув от боли. Медленно собираясь с силами, кое-как поднимаюсь на ноги и стою, пошатываясь, пока Рурик и Тар возвращаются на свой трон.

«Вождь, я бросаю тебе вызов!» — повторяю я. Огры раздраженно рычат.