Ярость Сокола

Очнулся Барков уже на борту челнока. Добрецов и пилот как раз усаживали его в кресло и пристегивали ремнями.

— Блэк… — прохрипел Саша.

— Он снаружи, — борясь с одышкой, сказал Владислав. — Я оставил там станнер. Он включен.

— Шахта изолирована, — добавил пилот. — Никуда не денется ваш Блэк. Аутодафе ему светит.

Барков перевел мутный взгляд на иллюминатор.

— Зажигание! — Подполковник Чашников положил руки на пульт.

Снаружи челнока полыхнуло. На иллюминаторы начали медленно опускаться бронешторки.

— Станнер… — простонал Саша. — Тот, который на борту… отключите!

— Ах да. — Добрецов отстегнул ремни и склонился над приборчиком.

— Пристегнитесь! — потребовал пилот.

«Опасность первой степени, — вновь ожил „Сокол“. — Идет замена поврежденного агломерата С4НП. Восстанавливается индивидуальная защита».

Барков и без его подсказок почувствовал, что защитная оболочка снова на месте, но особого облегчения не ощутил. В голове гудел набат и кружились карусели. А еще его беспокоило заявление «Сокола» о сохраняющейся опасности первой степени.

«В чем дело, „Сокол“, почему сохраняется опасность?»

«Регистрирую проникновение крупного агломерата Н5А в шлюзовой отсек космического корабля».

— Стойте! — крикнул Саша, пытаясь подняться с кресла. — Блэк на борту! Он в шлюзе!

— Сидите, Александр! — приказал Добрецов, направляя М-станнер в сторону шлюзового отсека. — Я сам!

— Через переборку вам его не взять. — Саша освободился от ремней. — А если откроете внутренний люк, он вас опередит. Это моя миссия, Владислав Валерьевич. Дайте станнер. Подполковник, сможете открыть и закрыть шлюз по моей команде?

— Нарушение инструкции. — Чашников пробежал пальцами по пульту. — В минуту уложитесь? Иначе стартовая программа собьется, придется заново вводить.

— Хватит и десяти секунд. — Барков подошел к люку и поднял М-станнер. — Открывайте!

С точки зрения Добрецова и Чашникова, все произошло очень быстро, почти мгновенно. Створки разъехались в стороны, Саша ударил невидимого им врага ногой, крикнул: «Наружный!», нажал кнопку активации М-станнера и тут же крикнул: «Закрыть!» Пилот задраил наружный, затем внутренний люк и сразу ткнул в пиктограмму «Подтверждение старта». На экране бортового компа тут же появились цифры обратного отсчета. Программа старта не сбилась, Барков уложился… Чашников едва не присвистнул… в две секунды.

Что за эти две секунды увидел Саша, обычному человеку узнать было не дано. Краткий миг, когда он стоял лицом к лицу с Блэком, показался «Соколу» вечностью. Холодной, полной ненависти и страха вечностью. Барков точно знал, что у киборга не может быть таких эмоций, но во взгляде Блэка все это было. Откуда? Наверное, в тот миг его глазами смотрел не бездушный электронный Монстр, а сам Главный. Смотрел и видел свое будущее. Собственно, это любопытство, это чисто человеческое желание Главного заглянуть за горизонт и погубило его самое совершенное и страшное детище. Будь Блэк самим собой, он теоретически мог бы опередить Баркова, выбить у него из рук М-стан-нер, ворваться в челнок и убить всех, кто находится на борту, но… Главный захотел сделать это лично. Поддался в самый ответственный момент эмоциям и проиграл.

Выронив оружие, Саша вернулся в кресло. Снаружи загудело адское пламя, и корпус челнока сотрясла волна мелкой вибрации. В бронешторку на иллюминаторе по правому борту что-то ударило, а затем проскрежетало, сползая куда-то вниз. Барков привычно обратился к «Соколу», но биокомп не выдал никакой расшифровки загадочных звуков. Тогда Саша представил — это было основательно подзабытое занятие! — как по борту сползает плавящийся в жутком горниле киборг. Картина возникла довольно страшная, но еще страшнее было вообразить, что почувствовал Главный, увидев глазами погибающего робота, как выглядит ад изнутри.

Впрочем, Главного было не жаль.

«Пусть привыкает. Ему там долго жариться»…

…Саша ожидал сильных перегрузок и связанного с ними комплекса неприятных ощущений, но ничего такого не почувствовал. Тяжесть от ускорения навалилась, не без того, но она почти не мешала шевелиться, дышать, а главное, не отвлекала от работы. Вообще-то челноком управлял пилот, и Барков с Владиславом Валерьевичем считались пассажирами, но на самом деле пассажиром в чистом виде был только Добрецов. Хотя и он был все-таки больше членом экипажа, нежели балластом. Обязанности распределились просто: подполковник ВКС Чашников сидел за штурвалом и вел машину, следя за приборами, биокомп Барков следил за исправностью всех бортовых систем «изнутри», а отставной генерал разведки Добрецов следил за состоянием Баркова и одновременно вкратце посвящал Чашникова в секретные нюансы новейшей истории страны и мира. Подполковник до определенного момента недоверчиво хмыкал и косился на Баркова, но когда одна из бортовых систем вдруг вышла из строя, а затем так же внезапно в него вернулась, отношение пилота к рассказу Добрецова резко изменилось.

— Это были последние, — прикрывая глаза ладонью, устало произнес Саша.

— Последние? — Пилот все еще не верил в чудо и смотрел на экран не отрываясь. — Кто?