Яростные тени

– Если вы дадите мне шанс, я подарю вам весь мир, – крикнул Оливер ей вслед. – Вместо того, чтобы подавлять свой дар, вы станете той, кем вам суждено по рождению.

Хэдли не стала спрашивать, что он имел в виду.

***

Лоу последовал за дворецким доктора Бэкола в продуваемый насквозь особняк на Рашн-хилл. Старик сидел в инвалидном кресле на закрытой террасе, выходившей в большой двор, а вдалеке виднелся скрытый в полумраке залив Сан-Франциско. Без сомнения, прекрасное зрелище, которое недоступно слепцу. И все же отец Хэдли развернулся к большому окну, будто мог представить все это. На его коленях лежал плед, а в руках была чашка с горячим чаем.

Слуга объявил о приходе Лоу.

– Как дела, мой мальчик? – спросил Бэкол, обрадовавшись его обществу.

– Простите, что беспокою вас дома после рабочего дня, но я надеялся, у вас найдется минутка ответить на вопросы.

– Садись. Я с удовольствием помогу, чем смогу. А заодно расскажи мне о поисках. Есть хорошие новости?

Лоу подтянул плетеное кресло ближе к Бэколу и посмотрел на дверь, убеждаясь, что слуги не крутятся поблизости.

– Я нашел вторую перекладину.

– В самом деле? – улыбнулся Бэкол. – Чудесно!

– Да, но переживаю, смогу ли найти третью. – Лоу положил шляпу на колени. – Меня чуть не убили. За мной следят необычным способом. Некто использует особую магию, пытаясь украсть перекладины.

Старик застыл.

– Что ты имеешь в виду?

– Кто-то, кто обладает силой, сотворить мифическую египетскую химеру.

Поверхность чая в чашке доктора Бэкола задрожала, но он не ответил.

– Моя невестка вызвала дух вашей жены, предупредившей, что амулет не должен достаться Ноелю. Попробую угадать с первой попытки и предположу, что это ваш прежний партнер по раскопкам.

Бэкол кивнул.

– Ноель Ирвинг.

– Может, пора рассказать, зачем вам так нужен амулет, и каким образом он связан с тем человеком.

– Ты мне не поверишь.

– Не поверю? Меня чуть не спалила заживо египетская огненная богиня. А до этого грифон пытался выклевать глаза. Выкладывайте, с кем я имею дело, чтобы понять, какой магии противостою.

Одной рукой найдя на ощупь приставной столик, дрожащими пальцами Бэкол поставил чашку с чаем.

– Скажите мне, мистер Магнуссон, вы верите, что женщина может быть влюблена в двух мужчин одновременно?

Лоу стиснул зубы.

– Нет, не верю.

Бэкол вздохнул и откинулся в инвалидном кресле.

– Я тоже когда-то не верил. Лучше расскажу с самого начала: в конце XIX века, когда мы с Ноелем еще дружили, он очень интересовался оккультизмом и с переменным успехом занимался магией. Ничего выдающегося – умел накладывать чары, чтобы усилить наше везение и найти сокровище, или сотворить свет в темном туннеле. Хотя, с высоты прожитых лет, я часто думаю, не использовал ли он любовный приворот, чтобы заставить мою жену с ним спать. Или во мне говорит гордость.

Лоу поерзал на сиденье, чувствуя себя крайне неловко.

– Мне жаль.

– Мне тоже. Но они были любовниками несколько лет. Я подозревал, но не знал наверняка до 1898 года. Я оставил Ноеля приглядывать за Верой в Каире, сам уехал на месяц. По возвращении обнаружил, что они оба сильно заболели, подхватив местную заразную хворь, которую можно вылечить лишь западными лекарствами. Однако и Вера и Ноель не могли от слабости встать с постели, не говоря уже об отъезде. Местный доктор сказал, что им осталось жить считанные дни, если не часы. Ноель умолял меня привести ведьму, которую он встретил во время нашего последнего путешествия.

– И вы привели? – тихо спросил Лоу.

– У меня не осталось выбора. Вера была беременна Хэдли. Если бы моя жена умерла, я бы потерял обеих.

– Господи!

Бэкол поерзал в инвалидном кресле.

– Я нашел ведьму. Она уверяла, что может спасти больных от смерти, но их ждут последствия. Нельзя нарушить естественный порядок вещей, не заплатив определенную цену.

– Всегда есть подвох, – прошептал Лоу.

– В самом деле. И этот подвох состоял в том, что жизнь продлевалась на восемь лет. Потом те, на кого наложены чары, умерли бы. Таким было проклятье. Что я мог сделать? Наблюдать, как они умирают у меня на глазах? Потерять нерожденную дочь? Я сходил с ума от горя, их предательства, утраты наивности и доверия к тем двум людям, которых любил больше всех на свете.

Бэкол покачал головой, погрузившись в воспоминания, а потом глубоко вздохнул и продолжил:

– Ведьма вырвала их обоих из когтей смерти, заодно спасла и Хэдли. На какое-то время я ликовал. И только много позже узнал истинную природу той магии и что пошло не так. Потому что заклинание использовалось для того, чтобы подарить человеку бессмертие.

– Бессмертие?

– Неуязвимость. На восемь лет. И я видел это своими глазами. Смерть не касалась Ноеля. Он не умер ни от ножевой раны, ни от пули. Он не болел, и на него не действовали яды. В 1901 году я сбросил его с отвесной скалы. Он пролетел около сотни метров, отряхнулся и ушел.

Боже милостивый.