Ярый князь

– Ярлык на княжество мне даден, мне и землёй нижегородской править, – заявил он посольскому боярину. – Брату так и передай. Вольно со стола не сойду!

Борис был настроен решительно. Он спешно принялся укреплять крепостные стены, углублять ров, готовиться к длительному противостоянию.

Посольство в Москву прошло более чем удачно: великий князь Дмитрий Иванович, а следовательно, московские бояре и епископ Алексий, с благодарностью принял ханский ярлык и пригласил князя Дмитрий Константиновича в гости. Епископ Суздальский советовал не затягивать с поездкой. И вот по первому зимнику княжеский обоз двинулся в путь. Дмитрий Константинович, оставив в Суздале Василия, отправился в Москву всем семейством. У него были дальние планы на московского князя, о которых он даже с женой не делился, потому и поехали в Москву дочери Мария и Евдокия.

«Марии-то почти пятнадцать… Девка на выданье. Почему бы и не породниться с князьями московскими! Не глянется Мария, так Евдошка подрастает. Хотя росточком не вышла, но лицом базенькая и умом в мать», – вынашивал планы Дмитрий суздальский.

4

Дмитрий Константинович понимал, что дела надо решать не с князем Дмитрием Ивановичем, а с митрополитом Алексием – человеком умным, прозорливым и властным. В бытность свою, будучи выходцем из богатого и древнего боярского рода, Алферий (в миру) сын Фёдора Бяконта был приближен к княжескому двору и даже стал крестником Ивана Калиты. Позже, когда Алферию исполнилось двадцать лет, князь Даниил отправил его в Богоявленский монастырь, что в Китай-городе, где он и принял постриг под именем Алексия. Молодой монах выделялся из монашествующей братии не только знатностью, таких в монастыре было немало, но и незаурядными способностями. Митрополит московский Феогност отнёсся к иноку благожелательно и вскоре назначил его наместником во Владимир. После смерти епископа московского Алексий едет в Орду, а уже оттуда в Константинополь. Почти год живёт Алексий в Константинополе и в 1355 году был рукоположен в митрополиты. Причем местом кафедры он выбирает не Киев, как было ранее, а Владимир. После смерти родителей Дмитрия московского от чумы митрополит становится его опекуном, наставником и полновластным правителем. Вот к нему-то и направил свои стопы князь суздальский Дмитрий Константинович.

Встреча с епископом Алексием прошла вскоре по приезде князя Дмитрия Константиновича в Москву. Говорили открыто, не юля и не скрываясь за обилием слов.

– Чего ты хочешь за ярлык? – без обиняков начал епископ, впившись колючим пронизывающим взглядом чёрных глаз в прямо глядящего князя. – Знаю, тебе он самому надобен. Суздаль не Володимир…

– Ноша сия не по мне, – откровенно ответил Дмитрий Константинович. – Хочу уйти на стол Нижегородский, да брат Борис супротивничает.

– Знаю Бориса. Вольно из Нижнего Новгорода не уйдёт, – сжал в кулак седую бороду епископ и, чуть подумав, продолжил: – Москва дружину выставит, сгонишь со стола брата. Что ещё?

– Хочу породниться с князем Дмитрием. Мария – чем не невеста? – прямо, не отрывая взгляда, медленно, как бы испытывая епископа на прозорливость, проговорил Дмитрий Константинович.

– Предложение лестно… Да бояре московские супротив того встанут, не захотят возвышения княжества Нижегородского, бояр нижегородских, купцов…

– Что бояре? Как ты, владыка, решишь, так и будет, – сузив веки, чуть тише произнёс князь Дмитрий.

Епископ, покачав головой, также тихо ответил:

– Может, оно и так… Дмитрий-то с Марией уживутся, а как мы с тобой? Есть у меня мысль взять под себя суздальскую кафедру. Епископ Алексий стар, епархия ему, поди, уже в тягость…

– Сие не мне решать, владыко.

– Мне то ведомо. Я решу, токмо ты не противься.

Так и порешили.

Вскоре в Нижний из Москвы отправилось посольство. От лица московского князя послы предложили Борису разделить Великое княжество Нижегородское на два удела: самому сесть в Суздале, а Дмитрию Константиновичу отдать Нижний Новгород. Борис ответил отказом. Тогда в Нижний отправилось второе посольство, в которое вошли архимандрит Павел, игумен Герасим и игумен Сергий Радонежский. Они предложили князю Борису отправиться в Москву на ряды. Борис Константинович оскорбился таким предложением и изгнал послов. Тогда послы велением епископа Алексия затворили все церкви в Нижнем Новгороде и Городце, то есть запретили вести в них службу. Это было впервые в Русской Православной Церкви, даже многие священники не понимали этой меры наказания, чего уж говорить о простых смертных, и потому оно не возымело должного воздействия. Тогда Дмитрий московский дал Дмитрию суздальскому войско. Присоединив к нему суздальскую дружину, Дмитрий Константинович двинул объединенную рать к Нижнему Новгороду.

С предложением породниться получилось не так, как хотел суздальский князь. За время пребывания гостей в Москве дети сдружились. Когда же пришло время расставания, четырнадцатилетний князь Дмитрий заявил, держа за руку не Марию, а маленькую и хрупкую Евдокию:

– Жди, токмо владыка Алексий станет не властен надо мной, зашлю сватов! Примешь?