Ясень

Константин Дмитриевич Бальмонт Ясень

Ясень. Видение древа

Ибо я зачарую моё сердце, и помещу его на вершине Древа в цветке.

Египетская сказка о двух братьях

Навек

Как мыши точат корни Игдразила,
Но ясень вечно ясен в бездне дней, –
Как дым течёт из звонкого кадила,

Но счёта нет для ладанных огней,
И чуть священник приподнимет руку,
Есть фимиам, и есть мольба теней, –

Как в мире вслед чуть дрогнувшему звуку
Помчался вихрь, и вот уж вечен гром,
И дед передаёт свирели внуку, –

Как в камне скал есть звонкий водоём,
И будет петь, копя ключи для жажды,
Так буду петь о царствии твоём, –

Любовь, что я узнал во сне однажды.

Солнцезернь

Когда я жил ещё на Солнце,
  Зерно средь зёрен,
И дух был в светлом волоконце,
  Никто не чёрен, –
Когда одни златые зёрна
  Себя качали,
И было всё огнеузорно,
  Нигде печали, –
Когда Земля была намёком,
  Луна виденьем,
Когда в кипенье златооком
  Всё было пеньем, –
Я между зёрен был сильнее
  В игре зернистой,
И потому люблю я, рдея,
  Мой пламень чистый.

Когда Луна была Землёю,
  Без разделенья,
Когда Земля была с Сестрою
  Одно виденье, –
Когда в могучих выдыханьях
  Растенья-звери
Тянули щупальца в дрожаньях,
  Страшась потери, –
Когда на ветровых мальстрёмах,
  Гореньем дики,
В пловучих пламенях-хоромах
  Сквозили лики, –
Я меж сновидцев был светлее,
  Как образ жгучий,
Вот почему люблю я, млея,
  Мой стих певучий.

Когда Луна, простясь с Землёю,
  Как Месяц медный,
Ушла в простор своей стезёю,
  И стала бледной, –
Когда, в Сестре увидя Брата,
  Она, тоскуя,
Постигла счастие возврата
  И поцелуя, –
Когда в любви, что так красива,
  Узнали души,
Что нет блаженства без надрыва,
  Волны без суши, –
Я меж Земных и Земно-Лунных
  Пронзён был светом,
И должен я в виденьях струнных
  Пребыть поэтом.

Когда зловещею воронкой
  Спустились духи
Туда, где гаснет пламень тонкий,
  Нет звона в слухе, –
Когда, причудливы и хмуры,
  Взросли гиганты,
Младенцеликие Лемуры,
  Огне-Атланты, –
Когда драконились узоры
  Сребристой черни,
И были пламенными взоры
  От солнцезерни, –
Когда восторг сердец был страшен,
  Любил я в гневе,
Вот почему, лишённый башен,
  Я весь в напеве.

Час и дом