Жезл, мой жезл, которым скалы Разверзал я для ручья,Брошен. Поднят. И опалы Светят сверху. Где змея?Жезл, мой жезл, которым царства Укреплял я в бытии,Блещет. Кончены мытарства. Сплёл с жезлом я две змеи.10.Румяные губы друг другу сказали, В блаженстве слиявшихся уст,Что, если цветы и не чужды печали, Всё ж мёд благовонен и густ.И если цветы, расцветая, блистая, Всё ж ведают, в вёснах, и грусть,Прекрасна, о, смертный, молитва святая, Что ты прочитал наизусть…Красивы нелгущие влажные неги, Целуй поцелуи до дна,Красивы уста и застывшие в снеге Сомкнутья смертельного сна.Смотри, как торжественно стройны и строги Твои, перешедшие мост,Твои дорогие, на Млечной Дороге Идущие волею звёзд.11.И если вправду царственник замглённыйПоследний есть среди цветов цветок,Его шипы дают нам плат червлёный,Волшебный плат, махни – и вот поток.Не слёз поток, а полноводье тока,В котором все, что жаждут без конца,Придя, испьют, придя, вздохнут глубоко,И примут сказку вод в черты лица.Забвенные, как голос грёзы звонной,Как луч в ночи, пришедший с высоты,Они возьмут тот царственник замглённый.И так пойдут. Возьми его и ты.12.Так видел я, во сне ли, наяву ли,Видение, что здесь я записал,И весь, душой, я был в Пасхальном гуле.За звоном звон, как бы взнесённый вал,Гудя и убеждённо возрастая,Дивящуюся мысль куда-то мчал.Как будто обручалась молодаяЛуна с Звездой в заутрени Небес,И млели мраки, сладко в Солнце тая.Привет, огонь, вода, и луг, и лес,Ты, капля крови, цветик анемона,Цвети, привет, я верю в путь чудес.Я малый звук в великих зыбях звона.
Полночь
Зелёное древо нездешнего сева, быть может с Венеры, быть может с Луны,Цвело, расцветало, качалось, качало, и птицами пело, и реяли сны.Топор был весёлый, жужжащие пчёлы летели, бросая свой улей навек.Удар был упорный, припевно-повторный, и звонкую песню пропел дровосек.Мы всё это знали из дыма печали, из пенья и тленья пылающих дров.Так будет и с нами, с горящими в Храме, так будет с мирами во веки веков.