Ясень и яблоня. Книга 1: Ярость ночи

– У нас нетрудно найти хороший товар, наши ремесленники недаром славятся по всему свету! – горделиво ответила Фосс и усмехнулась. – Затруднение только в одном – в оплате. Если, как говоришь, ваши хёвдинги так бедны, то чем ты думаешь расплачиваться за посуду?

– Я привез с собой хорошего раба! – Оддбранд кивнул в сторону очага, где сидел на приступке Торвард, уныло понурив голову. – Он умелый кузнец. На любом рынке за него дадут вдвое больше, чем за простого раба, годного только в пастухи. Лейкнир хёвдинг ни за что не расстался бы с ним, если бы не свадьба. В таком деле расходы и издержки неизбежны. Может быть, ты мне подскажешь, кому я мог бы его предложить?

– Если он и правда хороший мастер, то покупатели найдутся! – Фосс кивнула. – За умелого раба у нас, бывает, платят два кумала серебром, а за одного резчика по кости заплатили целых десять! Однажды нашей фрии Эрхине – ну, еще прежней фрии Эрхине – привезли в дар рога дракона. Они были длиннее человеческого тела и загибались, как турий рог. Фрия хотела, чтобы их украсили узорами и укрепили у подножия ее трона. За резчиком пришлось отправляться к говорлинам – только у них есть такие мастера по кости. А потом тут был один вандр, так он сказал, что у бьярров такие драконьи рога находят часто, их выкапывают из земли, с большой глубины, а в том краю так холодно, что земля даже летом остается промерзшей на много локтей… Как там могут жить драконы – непонятно!

– Это просто чудо! – Оддбранд почтительно кивнул. – Не каждый день услышишь такие занимательные вещи! Только на острове Туаль, который известен своими чудесами! Но не подскажешь ли ты мне, у кого из здешних знатных людей есть нужда в умелых рабах? Кому мне предложить мой товар?

– Я передам в Дом Четырех Копий о твоем приезде. Когда ты пройдешь очищение, тебя, может быть, пригласят в Покой Изобилия, и там ты сможешь поговорить с нашими торговым людьми. А пока ты можешь походить по лавкам и по мастерским у нижнего вала. Бывает, что богатые мастера сами покупают рабов-подмастерьев. Поросенка для очистительной жертвы лучше всего купить у Олля Длиннорукого – он живет там, за мостиком, у него всегда есть поросята на продажу. Завтра прямо с утра купишь поросенка и приходи в храм, его отсюда видно. И приводи всех, кого захочешь взять с собой в Аблах-Брег, без очищения никого не пустят.

Оддбранд поблагодарил за советы, и девушка ушла.

– Она ничего не заподозрила, похоже на то? – прошептал Харья кормчий, когда дверь за ней закрылась. – Она нам поверила?

– А почему бы ей не поверить нам, когда мы говорили чистую правду? – отозвался Оддбранд, слегка пожимая плечами и в душе презирая трусость недавнего раба. – Запомни, и все остальные запомните: они ничего не могут заподозрить, ни в чем не могут нас уличить, потому что мы говорим правду. Мы все – квитты. И Лейкнир хёвдинг, сын Асольва Непризнанного, действительно женился осенью на дочери Вигмара Лисицы. А о том, что я приехал не только за подарками, вам вообще не нужно думать. Это все не ваше дело.

На этот раз Торвард не стал «выделываться», как определял его прежнее поведение Халльмунд, и смирно согласился очиститься в храме, будучи облит подогретой водой из Даны. Поливавшие их жрицы после этого не разбежались с криками, а значит, его обманный облик водой из священной реки не смылся. Уже хорошо. Легко обманув Аскефьорд, Торвард не был полностью уверен, что многомудрый остров Туаль поддастся на обман так же легко. Здесь же, говорят, чуть ли не все ясновидящие! Но в силы и умения своей матери Торвард верил твердо: если уж кюна Хёрдис наложила чары, изменяющие облик, увидеть что-то сквозь них не так-то легко!

Три дня Оддбранд в сопровождении кое-кого из гребцов и своего слэттинского раба прогуливался по местным мастерским и лавкам, расположенным у подножия холма Аблах-Брег. Он рассматривал товары и изделия, приценивался, но ничем не оставался доволен: ему, дескать, нужны вещи получше, такие, какими владеют только самые знатные люди, потому что его хозяин Лейкнир хёвдинг никому из них не уступит.

На четвертый день за квиттами пришел воин с длинным, окованным бронзой щитом, который носил как знак своего звания, и передал приглашение явиться на пир в Дом Четырех Копий. Воина звали Трот, и он не отказался принять в знак уважения красивую соболью шкурку.

– Вам дано будет место в Покое Изобилия! – пообещал он. – Там собираются все те, чьими трудами прирастает богатство земли: купцы, ремесленники, земледельцы. Там ты найдешь твоих собратьев по ремеслу и сможешь обговорить все торговые дела, какие привели тебя к нам, на благословенную землю священного острова Туаль.

Квитты смотрели на него с недоверчивым удивлением: редко когда им приходилось слышать, чтобы кто-нибудь так пышно и мудрено изъяснялся. Только Оддбранд, проведший жизнь среди знатных людей, сумел ответить как подобает: