Живу на подножном корму,Доволю себя земляникой,И никому и никомуНе узреть скорбящего лика.Попробуй, поди угляди,Узырь потайную поляну,Что посредь плакучих лядинПритихшую холит беляну.Березу выводит на свет,На солнце легонько выводит…А я, знать, и вправду поэт,К родной приобщился природе.И вроде успел позабытьСвою городскую квартиру,Березы, осины, дубы,Я к их прикипел коллективу.Уразумел их язык,Постиг первозданное слово,Великую мудрость постиг,Что видится дремлющим совам.Мерещится каждой леснойПичуге смешной, невеликой,Что под дремучей соснойДоводит себя земляникой.
* * *
Запасаюсь орехами. БлагодарюМолодую — в сережках — орешину,Низкий-низкий поклон отдаюБородатому старому лешему.Он в глубокой яруге сидит,С нелюдимыми дружит корягами,Диким взглядом своим холодитСонной одури блеклые ягоды.Лешаниной доводит себя,К зеленеющей тянется горэчи,По-коневьи фырча и сопя,Он к синичьей придвинулся горнице.А синица, она соловьяПровожает к далекому берегу.Поднебесная синь-синеваПрипадает к сорочьему верезгу.Мелкий дождичек цедит, бусит,Рассевает над мглистой опушинойИ о чем-то тревожно груститПаутиной, на землю опущенной.
* * *
Заходит месяц на восходеТишайшей утренней зари,Что сладостной росой холодитЗеленую печаль земли.Ее зеленое дыханье,Ее зеленую тоску,Лесной воды благоуханье,Прилипшей к белому песку.
* * *
Знакомо. Привычно. Обычно.За окнами — свадьба воронья.Лежу я на койке больничной,Свое поправляю здоровье.Поробил я. ОтколобродилПо пойме по нашей, по слуде,Утихомирился вроде,Зима мои косточки студит.И вправду зима навалилась,По всей разгулялась округе,Задиристо и горделивоПридвинулась к волчьей яруге.На окна больничные палаСвоей восходящей зарею,Нависла клубящимся паромНад незамерзшей водою.И свадьба воронья не стихла,Прилипла к земной благодати…Ну а заря, как гвоздика,На докторском рдеет халате.
* * *
Из темноты выходит свет,Из ночи светлый день выходит,И просыпается поэтВ моем продрогшем огороде.Из ночи выходящий деньТоржественной встречает одой,Росы рассветной холоденьДымится в дебрях огорода.На яблонном лежит листеИ на смородине круглится,В ее светящемся лицеДругие оживают лица.Мое виднеется лицо,Я вышел из кромешной хмари,Узрел иное божествоВ высоко вознесенном храме.Иную истину постиг,Она так празднично открылась,Она дыханием гвоздикВсевышнюю являет милость.Из темноты выводит свет,Из ночи светлый день выводит,И просыпается поэтВ моем продрогшем огороде.