Ящер 3

Спорить с Норин бесполезно, и в конце концов я беру напрокат превосходный автомобиль – «мерседес-600» 1998 года. Более чем солидную немецкую машину выкатывают из гаража на подъездную дорогу к самому вестибюлю, и она ждет там моего прибытия. Я плюхаюсь на роскошное кожаное сиденье, контуры которого не иначе как обласкивают мое тело.

– Ух ты, – говорю я Норин, регулируя положение зеркала заднего вида – при помощи электромоторчика, черт побери, не иначе. – К такому я мог бы привыкнуть.

– Не советую особенно привыкать, – отвечает она. – Раньше это была машина Джека. Еще когда… еще когда он мог ходить.

Норин отворачивается, запинка в последней фразе выдает ее скорбь. Я подлаживаю поясничную опору, чтобы стало помягче моему измученному хвосту.

– Да, кстати, – говорю я, высовывая голову из окна, – может, мне что-то такое полагается делать? В плане безопасности?

– Тина чего?

– Ну, в Лос-Анджелесе, когда землетрясение, тебе полагается скрючиться у дверного прохода – для структурной поддержки. Такого рода вещи. Чтобы я немножко мертвым не стал.

– Если крыша слетит, беги в ванную комнату.

– Если крыша слетит?

– Ага. Беги в ванную комнату и залезай в ванну.

– Зачем?

Норин несколько секунд размышляет.

– А черт его знает. Так учат.

– В ванную комнату. В ванну. Понятно.

Я машу Норин на прощание, а в голове у меня снова и снова прогоняется та ее фраза – «если крыша слетит, если крыша слетит». Я воображаю себе процесс – дранка рвется, древесина скрипит, все строение разлетается как игрушечный домик злобной дошкольницы – «если крыша слетит, если крыша слетит» – вопли ужаса, глаза, обращенные к небу, когда оно внезапно рвется, и ветры стремительно тянутся вниз, точно гигантские пальцы, чтобы заварить жуткую кашу и прервать еще толком не прожитые жизни, – «если крыша слетит, если крыша слетит»…

И я запускаю мотор машины…

Лишь долю секунды спустя понимая, что я только что завел личный автомобиль знаменитого мафиозного босса…

И выжил, чтобы об этом рассказать. Легкое гудение двигателя вознаграждает мой поворот ключа, и я расслабляюсь на сиденье, облегченно выдыхая. Норин, должно быть, заметила выразившуюся у меня на лице тревогу, потому что она просто смотрит на меня, смеется и говорит:

– Трах-тибидох.

Немало времени потребовалось, чтобы как следует отладить все в этом «мерседесе» – Джек был куда крупнее меня, а потому все настройки сиденья и зеркал были сделаны с учетом его габаритов. К счастью, взрывчаткой парни Талларико, похоже, не балуются. Будем надеяться, что с тормозами они тоже не химичат.

В конечном итоге я заставляю магическую формулу машины соответствовать моей собственной и вывожу чудо немецкой технической мысли по скату подъездной дороги, направляясь к воротам…

И едва не врезаюсь в бежевый «бьюик»-седан, что пулей выстреливает из гаража. Я ударяю по тормозам, а моя ладонь машинально нажимает звуковой сигнал. «Бьюик» стремительно проскакивает вперед, не уделяя мне почти никакого внимания, но я успеваю заметить пассажиров.

Девушки с фабрики звезд. По меньшей мере пять азиаток плотно упакованы на заднем сиденье. А ведет машину не кто иная, как недорослая мадам Одри, причем шарик ее седых волос совсем чуть-чуть возвышается над рулем. Сперва меня удивляет, как она вообще может водить, когда почти ни черта не видит, а потом, когда я вспоминаю, что она чуть было не врезалась в первый же попавшийся ей по пути «мерседес», меня уже мало что удивляет.

Прямо сейчас ни на какие боковые маршруты у меня времени нет – если я сию же секунду не помчусь прямиком к Талларико, Алиса нагрянет раньше, чем я туда доберусь.

И все же я не в силах упустить такой чудесной возможности – шанса разузнать немного больше про Одри и этих вездесущих девушек. Я сажусь на хвост к «бьюику», позволяя нескольким машинам расположиться между нами, пока мы следуем в вялом транспортном потоке, оставляя позади пляжи, пересекая трассу И-95, направляясь ближе к центру округа. Дома здесь поменьше размером, газоны перед ними неухожены. Сорняки душат окружающую траву, и у меня создается впечатление, что это не совсем та версия Флориды, которую обычно рекламируют в туристских проспектах.

Выцветший указатель на обочине дороги гласит: ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ОПА-ЛОКУ. Неудивительно, что это место так запущено – очень трудно гордиться своим городишкой, когда ты не можешь произнести его название, не меняя при этом выражения лица.

Я следую за «бьюиком» по целому ряду коротких, равномерно расположенных улиц. Дома украшены обширным набором всяких неоновых тонов. В Лос-Анджелесе тебя в темпе вышвырнут из округи хотя бы за попытку обсуждения подобного художества – а здесь кажется знаком доблести выплеснуть на штукатурку сотню бутылок «пептобисмола» и назвать это роскошью.

Одри невесть как умудряется припарковать «бьюик» на небольшой подъездной аллее, сшибая по пути двух фламинго на лужайке. Я остаюсь в пяти домах позади и закатываю там на пустую стоянку, надеясь, что быстро удлиняющиеся тени прикроют «мерседес».