Ящер страсти из бухты грусти

– Так их, значит, дома нет? – спросил Тео, ткнув через плечо в сторону дракона. Теперь он смотрел на нее, изо всех сил стараясь не разглядывать. По его физиономии гуляла дурацкая ухмылка – мальчишка перед тем, как его слопали, точно так же ухмылялся.

– Не-а, и весь день не было.

– А меч тебе зачем?

Ох, черт! Она совсем забыла, что, выскакивая из дома, прихватила палаш.

– Да я там рагу готовила. Овощи крошила.

– Подходящий инструмент.

– Стебли брокколи. – Как будто это все объясняло. Теперь он смотрел на кожаное бикини, и она заметила, как его взгляд остановился на шраме у нее над грудью и метнулся прочь. Молли прикрыла шрам рукой. – Это один из старых костюмов Кендры. Остальная одежда в сушилке.

– Понятно. Слушай, ты ведь “Таймс” не выписываешь, правда?

– Не-а. А что?

– Парнишка, который ее разносит, Мики Плоцник, сегодня утром уехал на маршрут, и никто его с тех пор не видел. Похоже, последнюю газету он доставил твоим соседям. Ты его случайно не видела?

– Лет десяти, светлые волосы, на роликах? Шкодливый такой?

– Он самый.

– Не-а, не видела. – Она заметила, как драконьи глаза за спиной Тео закрылись, и с облегчением выдохнула.

– Ты что-то напряженная, Молли. У тебя все хорошо?

– Все прекрасно, у меня просто рагу пригорает. Ты есть хочешь?

– Вэл Риордан нашла тебя?

– Да, звонила. Я не чокнутая.

– Конечно, нет. Мне бы хотелось, чтобы ты посматривала тут – вдруг мальчишка объявится. Один из его дружков признался, что Мики на тебе как бы зациклился.

– На мне? Да ты шутишь.

– Он может где-то около твоего трейлера шнырять.

– Правда?

– Если увидишь его, звякни мне, хорошо? Его родные переживают.

– Хорошо.

– Спасибо. И у соседей своих спроси, когда домой вернутся, ладно?

– Ладно. – Молли поняла, что Тео просто тормозит. Стоит и идиотски на нее лыбится. – Они только переехали. Мы еще толком не познакомились, но я спрошу.

– Спасибо. – Он не двигался с места, словно двенадцатилетний школьник, готовый ринуться к стоящим вдоль стен девчонкам на первом в жизни вечере танцев.

– Мне надо идти, Тео. У меня брокколи в сушилке. – Нет, она хотела сказать, что ей пора мешать рагу или вытаскивать белье из сушки, но не то и другое сразу.

– Ладно. Тогда пока.

Она вбежала в трейлер, захлопнула за собой дверь и навалилась на нее. В окно ей было видно, как трейлер-дракон приоткрыл один глаз и тут же закрыл. Молли могла бы поклясться – он ей подмигивал.

Тео

Нудный голос в голове Тео твердил: если ты ни с того ни с сего нашел Чокнутую Тетку привлекательной – крайне привлекательной, – то это верный знак того, что у тебя самого не все дома. С другой стороны, паршиво ему от этого не было. Ему вообще ни от чего не было паршиво – по крайней мере, с той минуты, как он пришел на трейлерную стоянку. Следовало разобраться со взрывом, с пропавшим мальчишкой, со всплеском общей шизанутости в городе – словом, целая навозная куча ответственности, – но паршиво ему вовсе не было. И в ту минуту, когда он стоял перед трейлером Молли, размышлял и ждал, пока отхлынет прилив похоти в его штанах, до него дошло, что не курил траву весь день. Странно. Обычно протянешь столько, не прикладываясь к “Трусишке Питу” – и по всему телу мурашки.

Тео уже подходил к “вольво”, чтобы ехать искать мальчишку дальше, как на поясе зазвонил телефон. Шериф Джон Бёртон даже не поздоровался:

– Найди человеческий телефон.

– Я как раз пытаюсь пропавшего мальчишку найти, – ответил Тео.

– Нормальный телефон, Кроу. Сейчас же. Мой личный номер. Пять минут.

Тео доехал до автомата у салуна “Пена Дна” и сверил время. Когда прошло пятнадцать минут, он набрал номер Бёртона.

– Я сказал – пять минут.

– Так точно. – Тео мысленно ухмыльнулся, несмотря на тон шерифа. Похоже, у Бёртона начиналась истерика.

– Чтобы на ранчо никого не было, Кроу. Пропавшего мальчишки на ранчо нет, ты меня слышишь?

– Обыскивать все окрестные усадьбы – стандартная процедура. У экстренных служб вся местность разбита на квадраты. И нам все квадраты нужно пройти. Я собирался вызывать на подмогу помощников шерифа. Пожарники из добровольной бригады вымотались после ночного взрыва.

– Нет. Никого из моих людей ты вызывать не будешь. Дорожную полицию и Гражданский природоохранный корпус тоже. И никакой авиации. Если на карте нужно поставить галочку, поставь ее сам. На этом участке не должно быть никого, тебе ясно?

– А что если мальчишка действительно на ранчо? Ведь придется прочесывать тысячу акров пастбищ и леса.

– Чушь собачья. Пацан скорее всего прячется в шалаше с подшивкой “Плейбоя”. Его когда последний раз видели – всего каких-то двенадцать часов назад?

– А если нет?

Трубка замолчала. Тео проводил взглядом три новые парочки, меньше чем за минуту покинувшие “Пену Дна”. Новые парочки: в Хвойной Бухте обычно всегда знали, кто с кем ходит, – а эти люди никогда вместе не ходили. Возможно, не слишком необычное явление для двух часов ночи в пятницу, но сегодня была среда, и восьми еще не пробило. Может, сегодня волной блуда не только его окатило. Парочки щупали друг друга, будто хотели покончить с разминкой по пути к машинам.

В трубке ожил Бёртон.