Ящерица (СИ)

И потому, когда меня мучают кошмары земной жизни, то я стараюсь уйти подальше и пощупать тонкую ткань бытия такой, какой ее создал Бог.

Глава третья

СИМПТОМЫ

Проснувшись, я приподнимаюсь на кровати, и первое с чем сталкиваются мои глаза - глубокая темнота ночи, и даже неоновый фонарь не растворяется в ее холоде.

Я встаю и иду по коридору. Но желтый свет не оказался теплее неонового. Мной овладевает беспокойство.

Где граница терпения?

Мне, вероятно, нужно найти что-то в себе самом, чтобы не возвратилось прошлое. Родовое проклятие. Родовое предначертание.

Мучительно отыскивать в сознании нечто, покрытое сединой времени. То, что далеко от твоей сущности.

И потому я снова и снова хочу спать и ничего не видеть, особенно никогда не существовавшие в реальности миры.

Глава четвертая

ДУРКА

Пробуждение ранним утром даже в столь отвратительном месте все же приятнее чем бессмысленно блуждать, как ошалевший покойник. Окружающие перестали оценивать меня адекватно. Или наоборот...

Шуршание тапочек по полу, смешанные реплики до противности здоровых людей плюс летнее солнце и зеленые листья - я все это вижу из окна, и у меня поднимается настроение. И Бог даст на весь день. Если полагают, что я на самом деле сумасшедший, то Господь им судья. Все мы заблуждаемся...

Каждое утро я приходил к Докторше и садился на стул, напротив. Она что-то писала в своих бумагах, а я думал, что хорошо бы побыстрей начать разговор и побыстрей соответственно отделаться.

Она задавала мне свои вопросы, а я старательно отвечал. Мне казалось, что если мы с ней будем подолгу говорить, то она поймет, что я нормальный. И одновременно у меня возникла мысль, что если постараться, то со временем мы станем друзьями.

Словом, я почему то почувствовал, что скоро наступит миг, который изменит всю мою жизнь.

Двумя пальцами докторша постоянно поправляла прядь волос - ее привычка, разившая, наверно, многих мужчин.

Она коротко поднимала голову, отрываясь от бумаг. При этом смотря как-то сквозь меня. Ее глаза блуждали в темноте. Я подумал тогда, что должно быть страшно жить в мире, в котором для тебя нет пристанища.

Но было в ней какое-то особенное очарование. Женская прелесть. И была она в общем то красивой.

А поначалу наши беседы ограничивались сухими анкетными данными. Она спрашивала - я отвечал, дожидаясь момента, когда можно будет улизнуть от ответа. Самому же хотелось побольше разузнать о ней самой. Такой хитрый перекрестный допрос.

Что-то еще случилось в тот день. Я уже не помню.

Багровый кошмар вырастал из одежды единственной черной точки. Нечто выплескивалось наружу из безвольной и слишком смиренной души.

Вероятно, когда Бог распределяет звания среди людей, именно тогда Он говорит: "Этому предначертано".

До сих пор меня не касалась Его тяжелая десница. Или я этого не замечал. Мои старания - плод моей больной фантазии. Но участь несчастных я разделю вместе со всеми.

Глава пятая

ПРОШЛОЕ

Долгими старанием и упорством я добился того, что смог находить общий язык с людьми, которые мне были совершенно безразличны. Таким образом я познавал мир. И потому последовательно, следуя общим требованиям, я понемногу заглушил в себе протесты и непонимание.

Но все же что-то надломилось в моей душе. Что-то происходило с совестью.

Воля, подчиненная чуждой силе. Черной силе. Когда эта сила вытравливает последовательно и старательно всё, что может обеспечить мое счастье.

Могущество сущности мира становилось то бесконечно огромным, то вдруг сужалось до ничтожности и малодушия.

Я превращался во что-то механическое, лишенное эмоций и чувств. И потому я стал подозревать, что если миг освобождения и наступит, то радость окажется слишком жалкой. И вероятно, на следующем витке не избежать нового подчинения.

Пробую прикоснуться к потусторонней стороне бытия - молитва - возвращаюсь в реальность, и меня начинает тошнить от тупости, маразма и дебилизма.

Жалко, что я не могу рассказать Докторше всего этого. Но она, похоже, научилась читать мои поверхностные мысли. Сказанное мной на диктофоне звучало так: " Я очень терпелив и старателен. Я учился почти отлично до десятого класса. Две- три четверки в четверти. Но потом что-то во мне сломалось, и я скатился на тройки. От ужасной катастрофы с выпускными экзаменами меня, как ни странно, спасла черепомозговая травма. Может быть, она стала причиной моей болезни?" - спрашивал я у Докторши.

- Может быть. Это мы и должны с вами выяснить.

- Кто это мы? - спросил я ее прямо.

Она, вероятно, хотела сказать: " Я и мои коллеги", но на мгновение задумалась, улыбнулась и ответила:

- Я и вы.

Хитро. Не правда ли?

Докторша понимала, что грубые и бесчеловечные методы её профессии уничтожают в ней лучшее, из того, что дала ей природа.

- Я был свидетелем, как твои собратья убили ребенка, - сказал я.

Она, конечно из приличия, сделала вид, что её тронули эти слова. Даже капелька, похожая на слезу показались в уголке её глаз, но через мгновение исчезла.

С этого момента между нами стали обозначаться серьезные отношения, С её стороны это было безумием, с моей - двойным. Катастрофа.