Ящик Пандоры

Священник машинально посмотрел в ту сторону, куда была направлена рука посетителя, с некоторым удивлением отметил идеальный маникюр на пальцах его белой руки и отсутствие синих полосок вен на внешней стороне запястья.

— Или же дьявол — иллюзия, — продолжал мужчина. — Выдумка. Красивый символ, с помощью которого служители церкви управляют сознанием масс.

— Иллюзия?

— Конечно! Ни одно живое существо не способно долго выносить абсолютную реальность и при этом не утратить психическое здоровье. Даже животные и насекомые иногда грезят.

— Одна из побед дьявола заключается в том, что он убедил людей, будто его не существует, — сказал отец Серафим.

— Хорошо сказано! — воскликнул мужчина. — Есть также другая фраза. Личность дьявола настолько привлекательна, что, если бы его не существовало на самом деле, его следовало бы придумать.

— Я не вижу в темных силах ничего п-п-привлекательного.

Он пытался говорить спокойно, но, как назло, сегодня заикание было особенно сильным.

— То есть вы, отче, разделяете личность беса и человеческую личность?

— К-конечно. Это несовместимые понятия. Человек создан по образу и подобию божьему…

— Знаю, читал! — скорчил гримасу мужчина. — А как же те честные граждане, что убивали священнослужителей, вся вина которых заключалась в проповедях на тему любви, мира и прощения. Может быть, они и являлись бесами? Иногда люди творят такие страшные вещи, что совесть в ужасе глохнет, а разум вытесняет совершенный поступок в область бессознательного, как мы прячем грязное пятно на полу, бросив туда коврик. Да хотя бы последние новости, как говорят журналисты! Вирус «красноглазка». Чем руководствовался ученый биолог, открывая ящик Пандоры, когда смешивал ингредиенты опытного вещества в пробирке!

— Я не врач, но п-п-по-моему искусственное происхождение вируса не д-д-оказано, — сказал священник. Он потер лоб, собираясь с мыслями. — Вы не сказали ничего нового. В сердцах людей всегда шла борьба между добром и злом. И зло выглядит иногда соблазнительнее добра, тут уж ничего не поделаешь! Если бы наркотик не дарил наслаждения, в мире бы не было наркоманов. Если бы идея воровства не приносила надежды на мнимое обещание богатства, никто бы не воровал. Если бы инстинкт размножения не доставлял радости, люди не предавались бы похоти с такой охотой. В этом и кроется успех беса. Он, как бы это сказать, — отец Серафим опять посмотрел на икону, в золоченом нимбе искрились лучи вливающегося через окно солнца, — бес искажает данные нам Создателем способности наслаждаться жизнью. И делает это грамотно и умело. Вкусная еда приводит нас к обжорству и болезням. Самоуважение оборачивается гордыней такой силы и ярости, что мы готовы убивать ближнего своего. Любовь к женщине, которая призвана облагораживать человека, приводит к бесконечным поискам удовольствия. Если вирус и правда был изобретен людьми, то для меня это яркое подтверждение притчи о талантах. Господь одаривает людей способностями, чтобы с их помощью можно было нести свет мира, а не мглу смерти и неверия!

По мере того, как он говорил, слабость проходила, исчезло заикание. Отец Серафим не отводил взора от иконы, но боковым зрением он видел этого странного человека. Он вдруг вспомнил, откуда ему знаком запах, исходящий от посетителя. Полынь, раскаленный воздух и металлический привкус крови. В точности тот запах, который он уловил в своем недавнем видении!

— Вы говорили о том плохом, что есть в каждом из нас, — продолжал священник. — Но игнорировали то хорошее, что остается в людях при самых неблагоприятных обстоятельствах. Это все равно что в столовом ноже видеть исключительно орудие для убийства. Вчера я разговаривал с врачом. Он помогает людям, рискуя собственной жизнью. Зачем ему это нужно? Почему он идет на смену, простаивая по несколько часов в защитном костюме и памперсах? Кто-то скажет, ради денег! Но в гробу карманов нет, знаете такую поговорку? Эта та самая частица Божьей веры, что остается в каждом из нас, даже в те минуты, когда мы делаем очень плохие вещи…

Он чувствовал себя лучше с каждым произнесенным словом. Слово лечит, слово калечит. В какой-то момент священник ощутил свет, исходящий от иконы. Он был осязаем и реален, как тепло нагретого бархата, если приложить его к лицу. Он не заметил, когда посетитель покинул келью. Его просто не стало рядом, как ночь неприметно исчезает, уступая место новому дню. И тогда отец Серафим запел.