Ящик Пандоры

На четвертой странице той же газеты, в рубрике «Светская хроника», Дарий прочитал информацию, которая, как ему показалось, непосредственно относилась к недавнему разговору с Октябриной: «Известный бизнесмен Хуан Гойтисоло находится в бракоразводном процессе, что для общественности города стало полной неожиданностью. Наша газета уже не раз обращалась к этой супружеской паре, являющейся примером семейного благополучия и хранительницей семейных устоев. И вот сенсация: красавица-супруга подала в суд заявление о расторжении брака и… разделе всего имущества, начиная от жилплощади и кончая земельными участками, коих на счету господина Гойтисоло предостаточно. Причиной столь неожиданного демарша жены стал эпизод супружеской неверности со стороны господина Гойтисоло. По нашим источникам, сей седовласый бизнесмен, пользуясь своим служебным положением, склонил одну из своих подчиненных (недавно принятую на работу молодую уборщицу) к сексуальному контакту, в том числе, к не совсем традиционному, что и вызвало адекватную реакцию его супруги. О том, как будет проходить процесс дележа движимого и недвижимого имущества, мы будем сообщать вам по мере поступления информации из зала суда…»

«Вот это удар между ног… Да, но теперь проныры из газет захотят узнать, с кем господин Гойтисоло изменял своей красавице-жене, тем более в нетрадиционной манере… – Дарий был озабочен и не радовался довольно сногсшибательной оплеухе, которую Октябрина отвесила своему идальго. – М-да… Однако необходимо предупредить Пандору, чтобы она ни с кем не вступала в разговоры на эту тему. Зачем мне такой пиар? Хотя, может быть, вполне возможно, а чем черт не шутит…» На этом все сомнения и радости Дария закончились. Ему было не до победных литавр: в голове сидел вчерашний эпизод с таинственным телефонным разговором, который вела Пандора, но главное, что больше всего терзало – отсутствие денег. Денжуры, бабок, бабочек, шершавеньких зеленых USD, гладеньких EUR и прочих ЕЕК, LTL, RUB… Будьте здоровы и не кашляйте! И Дарий, набрав номер Флориана, стал с нетерпением ждать его вякающего гласа. Слава богу, сам соизволил взять трубку. И когда до него дошло, кто звонит и чего желает звонивший, Флориан увял и, как неисправный насос, начал впустую качать воздух…

– Ну чего ты молчишь, Флорик? Я же у тебя прошу свое… Не унижайся и не унижай свой теневой кабинет… И не я к тебе должен обращаться, а ты ко мне, и с большим уважением… Или я ошибаюсь?

После многовековой паузы должник развязал свой осклизлый от вранья язык:

– Ладно, черт с тобой, подходи к воротам, что-нибудь придумаю.

И Дарий, надев свои спортивки, в пластмассовых шлепанцах, которые не имеют швов, но которые тем не менее разошлись по всем швам, отправился к владениям мошенника. Никакой проблемы – только перейти улицу… И какой же сволочью оказался Флорик: вместо того, чтобы пригласить Дария в дом и по-людски, предложив стопарик «Абсолюта», рассчитаться, этот идол шулерства и обмана вместо себя послал охранника, который через решетку и передал конверт Дарию. Это же надо, каков пикадор! Где предел жлобства и махровизма? А что делать – только взять, что дают, и отвалить. Нищему нищая доля… Но еще большую униженность вызвал факт извлечения денег из конверта. «О, сукины дети всего мира, приезжайте на Сиреневую, познакомлю с главным сукиным сыном вселенского масштаба… Это же надо так опустить творца! Жалкая тварь, проходимец, набить бы морду, поджарить на тефлоновой сковороде или горячим утюгом погладить по мордасам, но лучше всего по отростку, который у него между ног бесполезно болтается…» Из конверта Дарий вынул пятнадцать латов. Если играть на «Амиго» и по ставке 90… всего шестнадцать ударов… может, семнадцать, но не более…

Весь день Дарий просидел за мольбертом, срисовывая со старого этюда уже запылившийся пейзаж. Перед ним была картонка метр на восемьдесят. Море, дюны, подгоняемые ветром весенние облака. Сколько лет назад это было воплощено? Еще жива была Элегия. Стонала от боли, а по ночам будила его криком или же стуком по трубе. И тогда он вскакивал, но, не понимая, что происходит, бежал к ней в комнату и в панике пытался помочь… А сколько таких ночей прошло… Но лучше бы не проходили, пусть с болью и паникой, но не проходили бы. С ее уходом кончилась Эра первородства и наступила Эра либидо, что близко по сути, но диаметрально противоположно по экзистенции. Молодое вино влилось в старый бурдюк, вытеснив оттуда выдержанную, с непередаваемым прохладно-терпким ароматом амброзию…