Ящик Пандоры

Как бы ни называли Полис, превращая его то в последний оплот цивилизации, то в последнюю надежду на порядок, который должны были наводить его войска в грядущих войнах… Но водопровод так и не поменяли, и душевые комнаты Максим нашел безошибочно, на прежнем месте. Сам он из экономии только ополоснулся под краном, раздевшись до пояса, и натянул чистую футболку. А вот девочка горестно вздыхала, что после противогаза волосы свалялись в жгуты, кое-как расплела косички, но не могла привести в порядок этот комок рыжей пакли.

– Посиди пока.

Опять брат думать должен! Максим, отодвинув протестующего банщика, заглянул в женское отделение, огороженное тонкой стенкой из пластика.

– Бабы, я не смотрю! – но визг на два голоса все равно резанул уши. – Расческа у кого есть?

– А ты что себе чесать собрался, черт бритый?! Там, что ль? – быстро пришла в себя перезрелая девица, прикрывшая телеса мокрым полотенцем. Похоже, Полис действительно благоденствовал, потому что полинявшая тряпочка прятала ее фигуру примерно так же, как носовой платок укрыл бы танк.

Вторая пока помалкивала, тоже растянув перед собой простынку, догадавшись не тащить ее под струи воды, выглядывала осторожно за край на незваного гостя.

– Да не мне, сестре моей надо. Я верну, честно.

Если не сломается в перепутанных вихрах Симки, конечно…

– Там на стуле возьми! – послышалось из-за простыни. – И не надолго. Если не отдашь, как домоюсь, руки поотрываю.

– Ну, это вряд ли.

Максим оглядел пластмассовые стулья, на которых лежали две кучки одежды. Та, которая побольше, явно принадлежала упитанной хамке. На соседнем стуле лежала свернутая камуфляжная форма, трикотажная черная майка, а поверх них – расческа с парой цветных карандашей. Под стулом, как по линейке, стояли берцы небольшого размера.

– Я же говорила: руки поотрываю! – хихикнула девушка, сверкнув из-за простыни голым плечом с татуировкой кшатриев.

Серафима упрямо распутывала волосы, выдрав пару клоков и сопя от усилий. Видно, очень хотелось очаровать сталкера. И покажись она сейчас ему на глаза, впечатление вышло бы поистине неизгладимым: крученые из-за косичек прядки еще и стояли дыбом, как будто девчонку током шарахнуло! Девушка-кшатрий уже успела домыться и одеться. Жаль. Не отказался бы посмотреть и раздетую, форма скрывала больше, чем надо, после китайгородских кокеток понравилось бы такое разнообразие. Хотя сейчас стало видно, что сталкерша с мокрыми волосами не так уж молода, самому Максиму ровесница. Все равно хороша, зараза! Парень отвернулся, глядя на сестру.

– Готова? Иди, вон место тебе освободилось. Расческу отдай, потом уж пальцами разберешь как-нибудь.

– А ничего, я подожду, – кшатрий с сиськами уверенно плюхнулась на скамейку предбанника. – Чего стесняешься, садись тоже.

Максим сел, но разговор не клеился. Отвечал невпопад, больше отмалчивался. Но рассказал кое-как лейтенанту Мироновой, зачем пришел в Полис, отца она, конечно, знать не могла. Но из имен комсостава, которыми сыпала, некоторые он уже когда-то слышал. Как положено у военных, отец просил подозвать сослуживца к телефону, называя имя и звание, даже из дома. Вот и запомнилось. Лейтенанта почему-то веселила его растерянность. Или еще что-то. Максим тер макушку, не понимая, почему одетая женщина его больше напрягает, чем раздетая с орлом на плече. И едва дождался Симку. Та вышла сияющая, как начищенный «калаш», и подозрительно посмотрела на соседку брата. Девушка выдержала взгляд спокойно, дожидаясь, пока хорошо промытые рыжие волосы не заблестят под ее расческой светлой медью.

– Симпатичная у тебя сестра, Макс. Ну, мне пора, – и протянула руку. Он вспомнил…