Ящик с проклятием

– Ламберт! – воскликнул Аркл. – Как приятно снова тебя увидеть.

– Заткнись, – отрезала Лэмб, отталкивая его. Её нос шелушился от солнца.

– Здоров, Сеп, – сказал Мак.

– «Здоров»? – переспросил Сеп с колотящимся сердцем. – Ты в первый раз за четыре года со мной заговорил и смог выдать только «здоров»? Что вы все здесь делаете?

– Я ж сказал, – снова встрял Аркл, – мы хотели тебя видеть, потому что…

– Хотели спросить, какого хрена ты открыл чёртову шкатулку, – прорычала Лэмб с такой злостью, что Сеп даже отступил на шаг.

– Что вы несёте?

– В смысле, ты не… – встревоженно начала Хэдли. – Ну, шкатулка. – Она махнула рукой в перчатке в окно, где мшистое лесное покрывало цеплялось за холмы.

– Ларец для жертвоприношений, тогда, в детстве? Из-за него сыр-бор? А с чего вы…

Лэмб схватила Сепа за ворот и прошипела:

– Кончай мне зубы заговаривать, придурок. Мы знаем, что это был ты.

– Эй! – воскликнул Сеп. – Ты не можешь просто… Я же на работе!

Лэмб его отпустила. Её запястье перехватывал головной платок матери.

– Знаю. Но мы не можем ждать, пока ты закроешься, – чёрт-те что уже происходит, прямо сейчас.

– Что ж, если ничего не возьмёте, придётся вам уйти, – ответил Сеп, разглаживая футболку.

– Ты что, пытаешься… – начала Лэмб.

– Я бы пиццы взял, – вклинился Мак. – Ну раз уж мы здесь и Даррен уже ест.

– Господи, – закатила глаза Лэмб и глубоко вздохнула.

– Мне маленькую «Марио Спешл», – заказала Хэдли, – но без пепперони. Только грибы и ананасы.

Мак посмотрел меню.

– Вы делаете экстрабольшие? – спросил он Сепа.

– Ага, семейные. Чтоб примерно четверо наесться могли.

– Давай такую, с двойным сыром. И три банки газировки. Ну и что там остальные захотят. Наверное, колу.

– Холодильник сломался, – предупредил Сеп, беря сложенную банкноту, что Мак положил на прилавок.

– Все холодильники сломались, – прищурилась Лэмб. – Разве не странно?

– Не знаю, – постарался невозмутимо ответить Сеп. – А странно?

Она хмуро на него глянула.

– Тебе лучше бы иметь вескую причину открыть ту шкатулку, юный гений, – сказала Лэмб сквозь стиснутые зубы, – я сильно не в духе.

– Богом клянусь, я понятия не имею, что… – начал Сеп, но она уже отвернулась и пошла к остальным за их стол.

Сеп начал готовить пиццу. Он чувствовал странное напряжение, как будто ему сейчас предстоит сделать презентацию для урока. Посыпая пиццу моцареллой, Сеп заметил, как у него дрожат руки.

«Ящик для жертвоприношений? – подумал он, сдувая слой пыли с воспоминаний о том дне. – Зачем мне лезть к…»

Он поднял голову.

У прилавка стояла Хэдли. Она выглядела измученной.

– Эй, Сеп, можно мне воду вместо колы?

– Конечно. В смысле, да, конечно. Вода отличная. Ага.

Она улыбнулась, затем вернулась к столу, взобралась на стул, скрестив ноги, и вновь натянула перчатку.

Сеп поставил пиццу в духовку, щурясь от жары.

– «Вода отличная»? – повторил он себе под нос.

Когда сыр начал пузыриться, он разложил пиццы по коробкам, обернулся и увидел в дверях сияющего Марио. Тот подмигнул:

– У тебя гости?

– Прости. Я их обслужу, а потом…

– Нет, нет, всё чудесно! Я сам управлюсь с посетителями – а ты посиди с друзьями. Это отлично! Даже если один из них тот идиот.

Аркл помахал им рукой.

– Хорошо, – сказал Септембер. – Ты уверен?

– Иди, мой прекрасный Сеп, иди. Сделай перерыв, это редкое удовольствие, – пропел Марио, затем нахмурился, глядя на огромную коробку. – Для кого большая пицца?

– Для Мака, – ответил Сеп, кивнув на приятеля.

Марио обернулся в ту сторону, чтобы лучше разглядеть.

– Боже мой, – только и ахнул он.

Сеп поставил коробки на стол и принялся возиться со своим плеером.

– Ладно, – начала Лэмб, пока остальные занялись едой. – Так зачем ты это сделал, Сеп?

– Да блин! Я ничего не делал.

– Не лги мне…

– Я не лгу! Я много лет даже не вспоминал о шкатулке. И почему ты вообще спрашиваешь – кого волнует, открыта она или нет?

– Нас волнует, потому что творится какое-то безумное дерьмо, – ответил Аркл, указывая на стол клешнёй краба. – Я же тебе говорил, мужик, – крылья насекомых. Я принёс в жертву стрекоз, и теперь они вернулись.

– В моём доме разбились зеркала, – подхватила Лэмб, отрывая кусок от пиццы Хэдли. – Все разом. Отец просто с ума сошёл. Я тогда пожертвовала зеркало, помнишь? Значит, это всё шкатулка. И если мы её не открывали, остаёшься ты.

– Это был не я, – отрезал Сеп. Он засмеялся и покачал головой. – И со мной ничего странного не случилось, и даже если бы случилось, то явно не из-за ящика для жертвоприношений. Как это вообще работает?

– Ты же у нас гений, – произнёс Мак. – Вот и скажи нам.

– Хорошо, скажу: никак. Вы ошибаетесь. Доедайте и уходите.

Аркл посмотрел вниз.

– Почему ты не носишь носки?

– Что? – опешил Сеп. – Просто… не ношу и всё. Так удобнее.

– Ты что, хиппи?

– Заткнись, Даррен, – оборвала его Лэмб. – Я тебе не верю, Сеп. Ты бы как раз мог такое дерьмо провернуть.

– Да ладно? – переспросил Сеп. – Сама знаешь, в школе меня в основном гнобят как раз потому, что я никакого дерьма не проворачиваю. Ну то есть всю дорогу я соблюдаю правила и делаю домашку – а теперь, словно какой-то друид, заочно колочу зеркала у тебя дома?