Ящик водки

– И он виноват? Если чекисты взорвали дома, то не Березовский виноват. Х…ли ты до Бори дое…ался? Живет себе человек и живет, исполняет свою роль…

– Послушай, я могу кому-то симпатизировать, а кому-то нет?

– А ты ему не симпатизируешь?

– Я ему? Таки нет. Даром что он такой гонимый. Мне сильно не нравится, что он командовал моей страной, при том что я ему таких распоряжений не давал. И вообще никто ему этого не поручал. Несмотря на то что тогда у нас еще имели место такие демократические процедуры, как, например, выборы. Я, типа, сижу себе и жду, кто будет мной руководить – Зюганов или Елкин. И вдруг вылезает такой лысый дядя с недовольной физией… Я думал, он вылез, чтобы рассказать про концерн AVVA и вернуть обманутым пролетариям бабки, – так нет. Он начал объяснять, что он наш папа. Здрасте.

– Зато человек реализовал себя на все 100 %.

– Ну так и что? Это разве всегда хорошо? Волочкова, Доренко и Хинштейн реализуют себя на 100 или даже 200, и разве это так уж хорошо?

– Это нам кажется перебором, заметим.

– Я, может, боюсь себя реализовать на 100. Потому что там такое может всплыть, что не приведи Господь. Пусть лучше это будет меньший процент.

– Тебе не нравится, когда люди реализуют себя на 100?

– Нет, я говорю про себя сейчас. О том, что, может быть, состаиваясь, не следует выбрасывать во внешний мир все, что у тебя есть.

– А из чего ты состоишь?

– Ну как? Я человек слабый, грешный.

– Э-э-э, это банально.

– Ну и что? Я же не клоун-эксцентрик, который обязан быть оригинальным во всех случаях, чтоб его с работы не выгнали. Я придумываю свои мысли без оглядки на вот это, мне и без публики комфортно.

– А со своей журналистской точки зрения ты ведь должен понимать, что реализация – это интересно.

– С этой – да. Когда человек реализует себя на все 100, это привлекает внимание. Потому что в таком случае образуются какие-то сгустки энергетических потоков. Поэтому интересно. А правильно, неправильно – откуда я знаю?

– Не наша задача судить.

– Моя задача – увидеть, где же перекрестки энергетических потоков. И как-то пытаться к ним приблизиться и их отразить, зафиксировать в смешной форме.

– Почему в смешной?

– Ну, по простой причине: если ты ни разу, почитав текст, не засмеялся – текст не удался.

– Неправда.

– Это мой субъективный взгляд. У меня он именно такой.

– А я, например, считаю, что высшей формой литературы является Евангелие.

– Возможно. Но и там, заметим, есть место для юмора.

– Там нету места для юмора. Я ни разу не засмеялся, прочитав эту книгу. Я умилился – было. У меня лицо расплылось в улыбке – было. Но это не смех.

– Ну, мы тут не обсуждаем Библию.

– Почему не обсуждаем? Это же литература.