Ящик водки. Том 3

— Вот помнишь, в одноэтажной Америке Ильф с Петровым взяли в машину хичхайкера, мальчика-социалиста, подвезли его. И он им рассказывал, что надо все отобрать и поделить поровну. А миллионерам оставить только по одному миллиону долларов. После мистер Адаме объяснил нашим писателям про этот миллион, который надо оставить: потому что этот мальчик-социалист втайне тоже хочет быть миллионером.

— А ты знаешь, что этих наших путешественников звал к себе на рыбалку Хемингуэй?

— Знаю! Звал, а они не поехали. И написали про это.

— Ну, видимо их заставляли с коммунистами встречаться. Так вот, я на участников аукционов смотрел как на фарцовщиков. Ребята сперва джинсы перепродавали, бабки делили — ну и пускай. Я смотрел на приватизаторов как на людей, которые идут в торговый институт, чтоб после вставлять золотые зубы и жрать икру. Ну, такой был образ, штамп: товаровед обувного отдела наживается на туфлях, а сам ничего не делает. И вот фарцовщики подросли и пошли к вам на аукционы рвать куски. Я ездил в свое время по Сибири, видел, как бурят скважины. Люди живут в тайге неделями, буфетчица им жарит чебуреки, и ее, видимо, еще ебут на свежем воздухе, под комарами… И вот они там кормят комаров, а кто-то потом делит заработанное ими.

— Ну и что ж изменилось? И дальше так смотри на это!

— Но ты же требуешь от меня любви к капиталистам. При том, что при советской власти никто от меня не требовал любви к завмагам с золотыми зубами! Им самим это в голову не приходило! Я смотрел на них и думал — ну и х… с ними!

— Я прошу как раз именно такого отношения: «Ну и х…с нами». Оставьте нас в покое! Я не прошу любви, но не надо нас ненавидеть.

Комментарий Свинаренко

Грех тебе, Алик, говорить, что я не люблю бизнесменов, тем более в рамках конъюнктуры. Что типа я погнался за последней модой — ругать бизнесменов. А вот я тебе дам кусок из моего старого интервью с Авеном — это задолго до посадки Ходорковского! Итак, поехали.

«Авен: Путин не любит нас — бизнес-элиту. Да и не только Путин… Мы это чувствуем…

Свинаренко: А за что ему вас любить? Бабки из воздуха, дети за границей, на Рублевке уже полтинник сотка стоит… И когда мы читаем, как молодой неженатый бизнесмен летит в Куршевель или на Лазурный Берег на одном самолете, а за ним летит второй, груженный веселыми девицами… Вот если б вы были бородатые староверы, вместо публичных домов в храмы бы ходили (ты как человек, безусловно, высокоморальный — не в счет), строили б приюты и школы, как старые купцы — тогда б вам стоило удивляться: «А что это нас Путин не любит? И еще много кто нас не любит?»

А.: Да, Путин, который ассоциирует себя со страной, с народом — ему бизнесменов любить не за что. Безусловно, приоритет национальный у наших бизнесменов находится не на первом месте. Это чистая правда. Это мы видим по масштабам меценатства, точнее, по его отсутствию. Мы это видим по масштабам воровства… Это так.

С: Нуда! Кого он должен поддерживать? Покажите мне русского Генри Форда (я приношу свои извинения за этого бедного Форда, которого уже совершенно измусолил всего. — И.С), который построил завод, делает качественные дешевые автомобили для народа и сам по цехам мотается в промасленной спецовке… (А у нас если автозавод, то сразу там «BMW» и джипы собирают.) Нет — наш Генри Форд летит с блядями на курорт! Кто победней или кого жена не пускает — те завидуют… Кого из куршевельских курортников не упомянула Алена Антонова (светский обозреватель), те обижаются, дуются…

А.: Ты в чем-то прав. И он управляет заводом, который не построил, а… скажем так, приватизировал. Мне нечего возразить.

С: Или б вы сказали: «Смотрите, мы построили город! Вот он, красавец!» Как китайцы. Вон мы с ними торгуем, но у них с этой торговли строят города с небоскребами, как у взрослых, а у нас бабки куда-то деваются — да в тот же Куршевель. У нас городов не строят! Вон разве только Манежный комплекс отгрохали да на Рублевке коттеджей наставили.

А.: Да, у нас дикие сейчас совершенно диспропорции. Фантастическая разница в доходах. Которая, кстати, и непонятно, на чем основана. Все правильно ты говоришь…

С: Так что не очень убедительно получается, когда начинается разговор о необходимости поднять абстрактную общественную мораль. А если б ты сказал конкретно: «Братья-бизнесмены! Прекратите себя вести как гондоны! Давайте будем скромнее!»

А.: Да ну, куда! У нас с элитой сейчас большая проблема. Ну, чего ты от меня хочешь услышать? Я ж не спорю…»

Кох: Я прошу: оставьте нас, предпринимателей, в покое! Не относитесь к нам ни хорошо, ни плохо.