Ящик водки. Том 4

— Ну, теперь-то все знают, что Югославию бомбили зря. Натовские начальники сами признались — а конкретно, это был какой-то высокопоставленный военный англичанин, — что не было никаких массовых захоронений мирных албанцев, это все блеф, это придумали, чтоб был повод для бомбежек. (Тогда доказательств не было, но я чувствовал, что дело там нечисто.) После этого, казалось бы, англичанин как офицер должен был застрелиться, НАТО — извиниться, албанцы — съехать с территорий, которые им отдали за их страдания и проч. Но, как мы уже привыкли, ничего такого сделано не было, информация прошла по СМИ так, краем поля, никто особо не стал возмущаться: дело привычное. В итоге вышло так, что американцы так, походя, на всякий случай создали в Европе базу исламских террористов. Как до этого они в Азии вскормили Талибан. Типа, раз они сами там не присутствуют, так и других не пустят. Или отравят им жизнь. Албанцы — люди серьезные, они еще себя, боюсь, покажут… Сначала, значит, американцы разбомбили сербов, оставшиеся уехали подальше от албанских боевиков, которых не то что не тронули, а даже легализовали, назвав их «Освободительной армией Косова»… Это, кстати, наша всегдашняя риторика была — своих прикормленных боевиков называть освободителями. В Анголе там или в Палестине. Ну вот. Я тогда продемонстрировал радикальный патриотизм без ущерба для экономики страны. В отличие от Примуса. Понимаешь?

— Я не понимаю, почему любовь к Югославии называется проявлением патриотизма. Почему?

— Я тебе объясню.

— Объясни. Тебе, как хохлу, должно быть тем более обидно. Потому что почему-то обязательно патриотично полюбить сербов, но любовь к хохлам не входит в обязательную программу патриота.

— Вот я, кстати, об этом писал не раз, ставил вопрос в своих заметках.

— Мне никто не может толком ответить. Ну что нам эти сербы? А болгары? А македонцы? Когда сербы резали албанцев, а потом албанцы резали сербов — мы были за сербов.

— За сербов, безусловно.

— А когда албанцы, без всякой на то причины, начали резать македонцев, припершись к ним в Македонию в виде беженцев, нам всем было по херу. Нам эти македонцы до лампочки были все. Хотя они славяне и православные. Вот я не понимаю! Из всех славянских наций, из всех православных наций — выбрали именно сербов и любят их аж взасос! Они нас в Первую мировую войну втянули, в результате революция получилась, полстраны кровью залили — а мы их все равно любим! Ну почему?

— Объясню тебе. Но ответ на твой вопрос я начну с того, что усилю твое недоумение.

— Ха-ха. Да-да.

— Для ясности, чтобы тебе было приятней. И чтоб ты приблизился к разгадке. Так вот. Когда я приехал буквально в Македонию, ну, перед наземной операцией, — помнишь, когда они в Косово вводили войска? KFOR? Так вот, я поехал туда писать про это заметку.

— А ты тогда где работал?

— Еще в «Коммерсанте». Андрей Колесников должен был ту же войну описывать с другой стороны баррикад, из Косова, — но его туда не пустили. А меня пустили. И полетел я, значит, именно туда, поскольку плацдармом для операции была выбрана Македония. Штаб НАТО находился в отеле «Континенталь», это в их столице, в городе Скопье. Иду в Москве покупать билет… А всегда были рейсы регулярные — Москва — Скопье. И тут выяснилось, что нету уже рейсов таких. Поскольку НАТО запретило полеты русских самолетов над Македонией.

То есть Македония — суверенная страна…

— А НАТО запретила.

— Аэрофлот — это авиакомпания коммерческая! Она имеет договор с правительством Македонии, осуществляет рейсы! А с ней вот так… Что же делать? Через Софию добираться либо через Будапешт. Я выбрал первый вариант, потому что там виза не нужна была и вообще проще. Короче, я прилетаю в Софию, в аэропорту выпиваю кофе-эспрессо… Болгария, кстати, одна их немногих стран…

— …которая умеет варить кофе.

— Как это ни смешно.

— У турков научились.

— Турки как раз не умеют. Они варят в песке — чистая лажа. А эспрессо — это Италия и Болгария. И, пожалуй, все. Не знаю кто еще. Немцы с французами — лохи в этом смысле.

— Ну хорошо. Так что дальше?

— Дальше вижу — на площади стоят «чайники»-бомбилы. Иду с ними торгуюсь, до Македонии доехать. В Македонию не везут, потому что это суверенная страна, — только до границы. Короче, доезжаю я до границы, перехожу ее пешком, предъявив паспорт с македонской визой, а на той стороне, за бугром, беру другого «чайника» и еду в Скопье. И так я добрался от одной столицы до другой где-то за полдня обшей стоимостью 70 долларов. Поселился там, живу, изучаю обстановку, настроение в массах. Я думал, там народ вооружается, все такие хмурые ходят…

— Война же на пороге.

— Ну. Небось окна залеплены.

— Перекрестной лентой.

— …встречают русских братьев хлебом-солью. Помнишь, туда как раз добровольцы ехали, через Венгрию пробирались?

— Да, да. Вот это славянское братство. Братушки.