Яшмовая магическая академия. Драконий словарник

Сержант Лим предвкушал спокойное и даже скучное патрулирование: шайки лихих людей в Лозицу не захаживают, пьяные драки случаются редко, да и Раздевальщик вроде бы относится к почтенной публике со всем уважением…

То есть относился, понял стражник, когда увидел на одной из широких лестниц, спускающихся к самой воде, разоблачающегося человека. Правда, понял не сразу. Просто озадачился, что кто-то решил искупнуться в ночь, еще и в такую, мягко говоря, прохладную… Или хорошенько к бутылке приложился? Увидев, что мужчина разделся полностью, решил все же призвать того к порядку — не дело в приличном районе ягодицами сверкать! Неторопливо спускаясь по ступеням, внушительно откашлялся и воззвал:

— Эй, господин хороший!..

Даже не вздрогнувший и уж тем более не оглянувшийся человек нырнул в реку рыбкой. И только увидев сложенную аккуратной стопочкой одежду, стражник смекнул, что дело здесь вовсе не в лишней чарке хмельного. Бросился к воде, тщетно вглядываясь в черную, как ночное небо над головой, Вранку: ни плеска, ни взметнувшейся над поверхностью руки тонущего. Будто человек просто безропотным камнем сразу пошел ко дну.

На бесполезный и запоздалый свист Лима ответили не сослуживцы, и не утопленник, а будто бы сама река: неподалеку от берега из темной, как вороново крыло (потому и название такое), воды взметнулось нечто, засверкавшее в свете выглянувшей из облака полной луны, гибкое и длинное… Нагое.

— В первую минуту подумал, утопленница вынырнула! Белая как снег, аж сголуба, чуть не просвечивает! И волосы длинные, бесцветные, по течению кудрявятся… Потом смотрю, сиськи-то бабьи, а заместо ног — хвост как у ящерицы. Вот чем хотите клянусь! — В запале стражник изобразил подряд несколько самых разнообразных священных жестов — всех религий, какие наспех вспомнил. — После толковали, что привиделось всё со страху или спьяну, но я-то знаю, что в тот вечер ни-ни! Потому и сразу к нашему капитану кинулся. А тот уже к вашей ведьме… кхм, директрисе, значит!

— Водяница? — предположил внимательно слушавший Криспин. Артур и рта не успел открыть, как Лим перебил:

— Не-не, не она, русалочки же у нас зелененькие, как тина, меленькие, навроде детишек, и водятся только в стоячей воде, озерах там, прудах. Возле мельниц, опять же. А тут река с норовом, да еще судоходная круглый год! И вообще они никогда так не шалят — ну там сети рыбачьи запутать, мостик сломать — завсегда пожалуйста, но чтоб людей пачками топить…

— Всё когда-нибудь бывает в первый раз! — оборвал его Тай. Заметно было, что стражнику хотелось и дальше защищать привычную местную нечисть, да никто ему слова больше не давал: завалили вопросами о пропавших людях, их возрасте, поле, положении, времени и месте исчезновения… О чем, вероятно, и полагается спрашивать при расследовании дел, с коими не справилась городская стража.

Задумавшаяся лесовичка слушала и не слушала. Она сама спросила бы про другое…

— Э, да ваша девица совсем уже спит! — услышала Мира и встрепенулась. — Зачем вы этакую пигалицу-то с собой таскаете?

Крепенькая «пигалица» хотела обидеться, но сообразила, что на фоне рослых парней и поперек себя широкого стражника и впрямь выглядит птичкой-невеличкой.

— Зачем-зачем, — бросил Криспин. — Понятно зачем. Приманкой у нас будет!

И Мира его чуть не лягнула.

Глава 5 Недорусалка

Вранка — река широченная, вряд ли по силам такую за раз переплыть. В Пуще речки, хоть и быстрые, все больше узкие и неглубокие, горные, разливающиеся лишь когда в верховьях тает снег или бушуют грозы — но зато внезапно и бурно. Даже опытных путешественников смывает среди ночи неожиданно взбесившаяся вчера еще дружелюбная и безобидная на вид речушка, веселой блестящей ниткой бегущая среди валунов. Потом речки вливаются в многочисленные лесные озера, собираются в более крупные реки, и еще крупнее, и в такие вот… Вранки. Вместе с каплями родной воды сюда добираются и частички магии, которую Пуща непрестанно рождает…

Сидевшая на самой последней ступеньке лестницы набережной Мира задумчиво зачерпывала темную воду и тщательно рассматривала в горсти, словно знакомая магия вот-вот блеснет-подмигнет подобно золотому песку. Такое сравнение не только ей пришло в голову:

— Ты что там ищешь? Золото намываешь, что ли? Его здесь не водится.

Девушка поднялась, обтерла ладони о подол юбки. Стоявший за ее спиной Криспин, нахохлившись под порывистым холодным речным ветром, с хищным прищуром осматривал воду.

— Ты бы далеко не отходила, что ли. Утащит тебя Раздевальщик, вернее, Раздевальщица, и приманки из тебя никакой не выйдет, и нам Марго головы поотрывает! Вот навязалась…

— Да, золота тут нет, — невпопад согласилась Мира. — И магии тоже.

Кроме одного-единственного следа, постоянно прерывающегося, тоньше самого тонкого волоса. Да что там — кроме одной малюсенькой капли в полноводной Вранке! Очень знакомой капли.

Мира повернулась к спускающемуся к ним Артуру. Староста бросил наконец терзать несчастного стражника вопросами; тот уже, поди, и не рад, что обратился за помощью к студентам Академии!