Яся ищет мужа

А еще с 1998 по 2001 мне доверили быть самым молодым ведущим редактором газеты. Подтолкнуло меня к этому шагу сотрудничество с необычайно креативным редактором — Сергеем Черных. Поначалу он просто планомерно тыкал меня носом в безалаберность моих текстов. А потом предложил попробовать помочь ему вести номера и самой править чужие тексты, чтобы на личном опыте прочувствовать, как тяжело на «падающем флажке» за час до подписания номера «рубить хвосты» у слишком длинных текстов, «пачками» выдумывать нетривиальные заголовки статьям, авторы которых не удосужились самостоятельно вовремя пошевелить мозгами… Я попробовала раз-два, увлеклась, и понеслось… Через полгода я вела номера уже самостоятельно. Тот период жизни очень многому меня научил. Уже одно то, что с тех пор я никогда больше не сдавала редактору свои заметки без грамотной подачи: рубрика-заголовоклид, — дорогого стоит. А уж что говорить о том, какую пользу приносит привычка вылавливать в чужих текстах штампы, длинноты и прочие несуразности. После этого и в своих творениях видишь много нового… Но редакторская работа оказалась не для меня. Бывают люди, которым «жмут» спецкорские стулья, а меня буквально душило начальственное кресло. Мне хотелось на волю, в свои любимые «испыталки». И я вновь стала репортером.

Первые «испытано на себе», которые я делала, были короткими и поверхностными. Не потому что я не старалась, просто и «испытано на себе» тоже может быть разным. Поначалу я делала не столько расследования, сколько забавные эксперименты, — пробы снятые с того или иного явления. Ну, например, попытка пройти экзамен на театральный курс Виктюка. (И ведь получилось!) Результат — коротенькая зарисовка о том, как меня заставляли изображать часы с кукушкой. Или «Трудовые блудни» — материал о том, как я под присмотром полиции нравов устраивалась на «точки», тогда еще заполонявшие Тверскую, а потом меня с «облавой» забирали милиционеры, которые не подозревали о том, что я журналист. Для этого материала подходил только этот, кратковременный стиль расследования, потому что на более полное «погружение» в шкуру проститутки я не готова. И вот тут-то выяснилось, что я удачливый журналист. Удачливый — то есть тот, который попадает в истории даже там, где их, по идее, быть не должно. Что могло случиться со мной под прикрытием полиции нравов? Ничего! А в милиции, так я думала, уже и не страшно. После первой облавы произошло именно так. Получила свои впечатления, отсидела в «обезьяннике», поболтала с девчонками и была отпущена восвояси. После второй — так же. А вот после третьей мне «повезло» попасть в отделение, в котором именно в этот день что-то праздновали… Мои «крышеватели» из полиции нравов об этом не догадывались, и преспокойно ждали моего выхода в машине, пока нажравшееся, жирное, красномордое чудовище в погонах, будучи уверенным в моей «профессии», волокло меня на «субботник». Слава богу, вытащили меня все же раньше, чем случилось непоправимое. Но впечатлений осталось — море. И материал имел большой успех.

Однако таких вот однодневных «проб» мне было мало. Слишком много вопросов оставалось без ответа. Я не успевала понять и прочувствовать людей, о которых писала. Не насыщалась впечатлениями. Поэтому я стала искать темы, в которые можно было бы погрузиться глубже. То есть такие, в которых я могла бы жить по общепринятым правилам изучаемого общества, но при этом не нарушать своих моральных законов. Первой такой темой стала жизнь с бомжами. Материал об этом приключении, по аналогии с Гиляровским, был назван «Гулящие люди». Ради него я несколько дней прожила в трущобах, на улице, в коллекторах с «коренными» местными жителями. Я очень долго готовилась к этому, потому что, как выяснилось, попасть в эту тусовку можно, но быть там принятой за свою… Это сродни приходу на зону. Поэтому перед непосредственным погружением я несколько месяцев подряд, якобы бесцельно, шлялась по вокзалам.