Ясный берег

заказы.

— До войны и нам не требовалось столько кирпича...

Председатель колхоза имени Чкалова надел очки и

стал что-то писать в блокноте.

— На заводе людей нехватает,— сказал Коросте-

лев,— мы еще думаем, где людей взять; как мы можем

принимать заказы?

— Вы говорили о том времени, когда люди будут.

И тогда мы придем с заказами. Учтите.

— Позвольте мне,— сказал председатель колхоза

имени Чкалова.

Он встал. На заседаниях он всегда говорил стоя,

хотя ему это нелегко,— вместо левой ноги у него протез.

Коренастый, крепкий, как дуб, уже немолодой человек, о

котором председатели других колхозов говорят, что

«чкаловский на своей деревяшке всех обскачет».

— Кирпич, товарищи,— сказал он,— всем 'нужен, он

и нам нужен, колхозу имени Чкалова. У нас, конечно,

свой завод предусмотрен планом, но мы еще только

пробуем почвы и ищем место, а кирпич нам, то есть, вот как

нужен. Я имею к товарищу Коростелеву деловое

предложение. Ваше, товарищ Коростелев, оборудование, наша

рабочая сила,— вам кирпичик и нам кирпичик, и району

кирпичик, и так на текущий год мы выйдем из

положения, а то ведь, товарищи, действительно, что кирпич

каждому нужен.

— А на хозяйстве не отразится,— спросил Горель-

ченко,— если в разгар сезона вы отор,вете людей от

земли и пошлете на завод?

— Нет, Иван Никитич, у нас так не делается, чтобы

отразилось. Я вам потом подробно изложу расстановку

сил... И к тому же наши люди, подучившись на ихнем

заводе, будут впоследствии на своем собственном 'заводе

как основные кадры,— тут тоже расчет.

— Что ж,— сказал Коростелев,— меня это устраивает.

— Золотые слеша! — сказал чкаловский

председатель.— Совместно преодолеем трудность.

Председатели других колхозов сидели в

задумчивости. «Опять обскакал!» было написано на их грустных

лицах.

— Несколько слов,— сказал Горельченко.

Он начал медленно; пальцы его водили по столу

спичечную коробочку, и взгляд был устремлен на

коробочку.

— Цыплят считают по осени; много еще предстоит

сделать товарищам из «Ясного берега». Во всяком

случае— начали хорошо. Мы все с удовлетворением

слушали хороший доклад о хорошей работе... Но то, что

здесь произошло сейчас попутно, — очень, товарищи,

поучительно. Товарищ Коростелев — молодой член партии,

вступил в партию в годы войны. В армии проявил себя

как хороший организатор. Партия доверила ему

ответственный участок народного хозяйства...

«Куда он ведет?» — подумал Коростелев.

— Мы не первый раз видим товарища Коростелева на

бюро. Но до сегодняшнего дня он присутствовал тут

как гость.

Тяжелые горячие глаза поднялись и смотрели в глаза

Коростелева — зрачки в зрачки.

— Разве не так?

Коростелев почувствовал, что краснеет. Он

попробовал вывернуться:

— Не понимаю, Иван Никитич...

— Нет, понимаете. Прекрасно понимаете! Именно как

го-сть сидели, скучая и не слушая, .пока мы занимались

делами района. Я, бывало, смотрю и думаю: зачем

он пришел? Неудобно не придти, когда райком

приглашает?

— Я новый человек в совхозе «Ясный берег», —

сказал Коростелев, краснея еще гуще, — не успел

освоиться...

— Бросьте. Если вы потрудитесь посмотреть кругом,

то увидите, что тут добрая половина людей — новые

работники. Война так распорядилась. Вы, кроме вашего

совхоза, ничего не хотите знать. Заказы района для

вас — посторонние заказы. Заботы района для вас —

посторонние заботы. Отсюда один шаг к тому, чтобы и

заботы государства стали для вас посторонними —

заботы советского государства.

Очень тихо стало в комнате, никто не шевелился, не

закуривал; слушали Горельченко и смотрели на Коро-

стелева.

— Только сегодня вы здесь заговорили. С

увлечением, со страстью! И мы слушали внимательно. И

поддержку вы здесь получили. И урок вам дали: не только

о себе думать. Очень хорошо, что вы любите свое

предприятие. Но раз вы член партии — потрудитесь жить

жизнью вашей партийной организации! Иначе, вот

именно так появляются самодовольные деляги с раздутыми

портфелям... Пойдете по этой дорожке — в

обывательщину скатитесь, в узкий практицизм, разменяете на

копейки великие наши идеи, проспите громадные процессы,

которые происходят в стране!

Горельченко встал и прошелся в узком промежутке

между печью и столом.

— Мы, коммунисты, передовой отряд. Отвечаем перед

Сталиным, перед народом за все, что делается в районе.

Не выбивайтесь из рядов. Нельзя нам разобщаться;

нельзя терять из виду единую цель. Подумайте об этом,

товарищ Коростелев. Подумайте о своем месте среди

нас, и о нашем месте в вашей жизни, и о нашей общей

роли в жизни государства... Слово для доклада имеет

председатель колхоза имени Чкалова.

Заседание продолжалось. Коростелев рассеянно

слушал и рассеянно следил за рукой секретарши, писавшей

протокол. Мысли его были заняты тем, что сказал

Горельченко. «Неужели я действительно плохой член

партии? Неужели деляга? Это он сгоряча. Ом умный,

насквозь меня видит, но тут он неправ. Мне в партию

сердце идти приказало...»

Доклад за докладом. Весь район держит экзамен

перед посевной. «Вот от партучебы я отбился, надо навер-

стать; попрошу Бекишева, пусть подберет литературу.

Большие требования Горельченко предъявляет к людям,

очень большие...»

После заседания председатель колхоза имени Чкалова