Ясный берег

Нюша Ескочила в профилакторий, повертелась там и

выскочила обратно.

— Тут, слава богу. Под табуреткой лежала. Фу,

слава багу. Я так испугалась. Мне Таня из Москвы

привезла...

— Ладно, беги.

Она постояла еще с минуту, слушая, как удаляю!ся

проворные нюшины каблуки. Холодным блеском

переливались звезды. Белел двор, словно посыпанный солью.

Шла зима.

Громадные четырехугольные шапчи сена движутся по

дороге. Сено возят трактором с лугов в совхоз «Ясный

берег».

Замечтался тракторист и не видит встречного «газика»,

«Газик» останавливается и сигналит. Тракторист

встрепенулся, сворачивает в сторонку, к обочине. «Газик»

осторожно проезжает, клочок сена остается на ручке

дверцы...

Сор-сжи-белобоки нахально переходят дорогу, не

пугаясь ни машин, ни лошадей. Серое небо над равниной

тоже словно замечталась, задумалось: начать сыпать снегом

или погодить? Ровно бы пора: вот уже под^л холодный

ветер, предвестник зимы; передумал — перестал дуть, и

опять бездельно дремлет-мечтает серое небо.

По горизонту окаймлено оно широкой темной полосой:

не поймешь — лес или туча. На фоне этой темной полосы

силосные башни, обшитые серой дранкой, отсвечивают

свинцовым светом. Издали они похожи на башни

крепости...

Все фермы совхоза на первый взгляд одинаковы: много

построек, деревянных и кирпичных; крыши — те крытые

дранкой, а те железом. На каждой ферме жилые дома,

скотные дворы, телятники, конюшни, склады, ледники,

овощехранилища, сады, — но у каждой свои особые

приметы и свой вес в хозяйстве. Например, контора,

мельница и главные зерновые склады находятся на первой

ферме. Подсобное хозяйство — овцы, свиньи, куры, гуси —

на второй. А на третьей выращиваются племенные бычки,

которые потом передаются племзаготконторе.

Фермы отстоят друг от друга далеко: с одной другую

видно еле-еле, и то лишь в ясную погоду. Между первой

и второй фермами стоит в чистом поле новенькое

кирпичное здание школы под яркозеленой крышей.

Ежедневно, в будни и в праздник, из совхоза ранним

утром выходят грузовики с большими бидонами молока.

Они едут в Кострово, на сливной пункт. Из Косгрова

молоко с утренним поездом отправляется на завод

молочных консервов. В центре молочного края стоит

завод, все окрестные колхозы и совхозы — его

поставщики...

Земли совхоза «Ясный берег» расположены по обе

стороны речки; они соединяются нешироким деревянным

мостом. На левом берегу — заливные луга, летние выпасы,

клеверные посевы.

Тот человек, которому пришло в голову дать совхозу

название «Ясный берег», — наверное, глядел тот человек

с правого берега на левый в весенний день, когда

половодье еще не спало и под весенним солнцем в золотом

пару стояли хмолоденькие вербы по колено в воде; или

глядел он на левый берег летом, когда на лугах пестрым-

пестро от цветов и не трава стоит — лес густой... Но даже

сейчас, в день сумрачный и холодный, в канун зимы,

хорош наш берег! Серой дымкой подернут он, в дымке

вербы и высокие стога, а за вербами, за стогами —

бескрайняя, туда-туда уходящая, до боли ненаглядная

русская даль...

Перед маленьким зеркалом стоит веттехник Толя, он

же Анатолий Иваныч.

Анатолием Иванычем он стал недавно, когда, окончив

техникум, поступил в со-вхоз на работу. Сейчас он уже

привык к новому имени и, чтобы его оправдать, пошел на

некоторые жертвы: держится солидно; покуривает. Толя

чувствует к табаку отвращение; Анатолию Иванычу как-

то неудобно говорить «спасибо, не курю», когда

предлагают папиросу. (Могут подумать, что Анатолий Иваныч

очень молодой, чуть ли не мальчик.)

Он любит свою специальность, любит также писать

пьесы и играть в них смешные роли. Любит свою маму,

которая живет в Саратове и которой он из каждой

получки посылает деньжат. Любит танцовать и танцует

хорошо. У него добрые темные глаза с пушистыми ресницами

и мягкие детские губы.

Сейчас он собирается в город, в дом культуры, на

вечер, посвященный XXIX годовщин-е Октября. Будет

торжественная часть, потом концерт и танцы. На концерте

выступят артисты, приехавшие из областного центра. На

танцах, может быть, будет Марьяна Федоровна. На

последнем вечере Толя танцовал с нею и спросил:

— Вы будете здесь шестого ноября?

Она слегка нахмурилась и сказала: «Может быть».

Подумав немного, добавила: «Не знаю». Но все-таки

«может быть» сказано. Это сильно поднимает толино

настроение.

Другой, с его наружностью, заставил бы любую

красавицу сказать не «может быть», а «да». Другой

наговорил бы красавице комплиментов, заставил бы ее смеяться

и кокетничать. Толя этого не умел. Чего не умел, того не

умел. Он умел танцовать и старательно работал

ногами.

Сегодня утром он попросил у соседки, жены

управляющего фермой, паровой утюг и разгладил свой выходной

костюм. Гладил он не хуже заправского портного. Любо

было посмотреть, как выглядели брюки и борты

пиджака, когда Толя обрабатывал их через мокрую тряпку.

Хорошо, что дорога замерзла и не надо надевать

высокие сапоги и засучивать брюки: когда их потом

опускаешь, они не имеют никакого вида.

Толя завязывает галстук. Галстук но<вый, запонки

новые (<в виде маленьких шахматных досок). Часы на руку.

Чистый платок в карман. Еще раз пройтись гребешком