Ясон. Том 1

Всю дорогу мы ехали молча. Харис, тихо шепча ругательства, постоянно трогал побитую физиономию, я, погруженная в свои мрачные мысли, опустила голову, глядя на лошадиную шею.

Выехав из Шаке, я почувствовала, что у меня снова поднялась температура. Сжавшись и трясясь, я почти не управляла конём, который покорно брёл за Харисом.

В дом Рушеля мы приехали около девяти часов вечера. Джули, увидев нас, чуть не упала в обморок. Я, сквозь туман слыша её причитания, побрела к себе в коморку и, закутавшись в тёплое одеяло, легла и задремала.

– Дурак, где твои глаза были?! – слышала я упреки Джули, адресованные Харису.

– Извини, пока морду били, мне было не до наблюдений, – огрызнулся он.

Кухарка тяжело вздохнула, закрыла дверь моей комнаты и увела Хариса на кухню. Тело моё горело, а голова так сильно болела, что, казалось, по ней бьют сотнями молотков. Не зная, как прогнать боль, я зажмурилась и через несколько минут уснула.

***

Весна в Ефрисии наступала неохотно, тихими маленькими шажками подбираясь к истощенному и измученному за зиму Торленсу. По земным меркам это была середина царе (апреля). Снежные горы медленно таяли, превращаясь в грязные ручьи вдоль улиц и огромные заливы на площадях. В лучах тёплого солнца звенела капель, а в парке кое-где появлялись голубые полянки пролесков и нежно-розовых неизвестных мне первоцветов.

Я и Харис сидели на скамейке в парке и жевали бутерброды. Лошади паслись чуть поодаль, выгрызая первую травку.

– А какое задание Рушель собирается нам дать на завтра? – спросила я, проглотив кусок сочного мяса.

– Не знаю, – пожал плечами Харис. – Он мне толком ничего не сказал. Знаю только, что хочет, чтобы мы всей шайкой не шли и всё сделали тихо.

– Он мне сказал, что только мы с тобой пойдем, – вспомнила я, делая глоток из фляжки.

– Да? – удивленно подняв брови, спросил он. – Странно.

– Почему странно?

– Потому что обычно на такие задания он отправляет Чарли и Фырка, – ответил Харис. – Ладно, сегодня вечером, я думаю, он нам всё подробно расскажет.

Вечернее солнце тёплыми лучами скользило по крышам домов. Лошади, раздувая ноздри, шагали по брусчатке.

– Мне нужно заехать в одно место, – сказала я, останавливая Дрантугу на повороте к трактиру «Три липы».

– Надолго? – спросил Харис, развернувшись в седле.

– Часа на два, не больше.

– Постарайся вернуться до ужина, чтобы мы вместе к Рушелю пошли, – сказал Харис, подбирая повод.

Я кивнула и поскакала по мокрой улице. На липах потемневшие хрупкие веточки стали наливаться соком и светлеть.

Оставив Дрантугу у привязи, я зашла в трактир. Народу там хватало. Горожане, уже изрядно охмелевшие, толкаясь и покачиваясь, бродили по залу, орали песни или просто сидели за столами, играя в кости или карты.

Фар увидел меня не сразу. Он как ужаленный бегал из кухни к стойке, подавая кружки и тарелки, успевая поругаться с кухаркой и гостями. Я взобралась на свой любимый высокий табурет возле пустой старой бочки в самом углу трактира.

– Фар! – махнув рукой, крикнула я.

Трактирщик быстро развернулся, молниеносным движением руки извлек из-под стойки бутылку и кружку и оставил её возле меня. Через пару минут рядом со мной возникла тарелка с горячей картошкой и тушеными овощами. Я потягивала Торн и краем глаза наблюдала за людьми в зале.

Фар подошёл ко мне, когда за окном город утонул в полной темноте. Гости опьянели, я тоже почувствовала хмель в голове, хотя торн не был крепким алкогольным напитком.

– Фух, что-то я замотался, – вытирая с могучего лба пот полотенцем, сказал Фар.

– Конец недели, что поделать, – положив щёку на кулак, пробурчала я.

– Что-то ты какая-то вообще вымотанная, – окинув меня тревожным взглядом, сказал Фар.

– Рушель загонял совсем, – отмахнулась я. – И так тошно всем этим заниматься, а тут ещё и приходится почти каждый день ходить и разбираться со всякими упырями.

– Ну, надо сказать, что благодаря Рушелю, хоть какой-то порядок есть. Конечно, всё подстроено под его интересы, но в городе хоть какие-то законы установились, правила. В Керсе, например, полный бардак. Я уже молчу про Каспарблык.

– Ну, да, – тихо вздохнула я, допивая торн. – Но мне от этого не легче. Ладно, ты лучше скажи, Марфелос там не откликнулся?

Фар отрицательно покачал головой.

– Может письмо просто не дошло, – попытался подбодрить меня трактирщик.

– За это время можно было уже тысячу писем прислать и получить на все ответ, – буркнула я, сжав кулак.

Фар хотел что-то сказать, но в трактир вошло пятеро мужчин в синих плащах – стражники Торленса. Я отвернулась к стене, задула свечку и замерла, окутанная дымкой. В тени старой бочки меня почти не было видно.

На приход стражников никто никак не отреагировал. Все продолжали орать и веселиться, разбивая посуду и обливая друг друга пивом и элем. Стражник, стоящий во главе, окинул безумную пьяную толпу угрюмым взглядом и подошёл к стойке.

Я сложила руки на столе и положила на них голову, пряча лицо в складках рукавов рубашки.

– Что угодно господам? – спросил Фар, протирая кружку засаленным полотенцем.

– Торна, – буркнул стражник, посмотрев на остальных.