Iassa

– Жанна, привет, – позвонила я своей подруге, – что ты об этом всём можешь мне сказать?

– Ты что, уже дома?

– Дома, дома, не тяни кота за хвост!

– Володя просто сказал, что хочет пожить один. Он мямлил что-то про то, что устал и так далее… Кажется, на даче, сказал, пока поживёт.

– А Серёжа?

– Серёжа… Понимаешь…

– Ты-то хоть не мямли! Говори, как есть.

– Я не знаю. Кажется, куда-то уехал.

– У него ведь подписку о невыезде взяли?

– Да не знаю я ничего.

– Ну, спасибо, подруга. Пока.

Глава 10

Мне невыносимо захотелось увидеть кого-нибудь. В голове возникла мысль позвонить Антону. К счастью, он ответил. Правда, голос у него был какой-то странный. Ты можешь сейчас приехать, спросила я у него, видимо, мое волнение встревожило его впечатлительную натуру, и он обещал через час появиться. День клонился к вечеру. Недеяние… Если бы в мире все были спокойны, рассуждали бы, философствовали…

В своё время мы постоянно спорили с Володей, что-то обсуждали, держали эмоциональный накал в своих отношениях. А сейчас… Он тоже стал спокойным и равнодушным. Может, просто женщину себе завёл?

С этим дурацким расследованием мне совершенно было некогда разобраться в своих личных отношениях, прав был Серёжа, разберись сначала в себе, а потом ищи проблемы у других…Женщина, женщина… Холодок отчуждения, который был между нами. Его спокойная улыбка…Я прокручивала в голове все последние наши разговоры, непонимание, непонимание…Он «с той стороны зеркального стекла» – а я с этой… Если женщина, то она должна отличаться одним качеством – пониманием....

Внезапный звонок вывел меня из оцепенения. Антон стоял на пороге весь какой-то всклокоченный.

– Привет, проходи, не стой, как памятник.

– Это… тебе, – протянул он мне какой-то жеваный букетик.

– А… спасибо. На клумбе, что ли, сорвал?

– Д-да… На клумбе. Садовник как раз отвернулся, – наконец-то он включился в заданный ритм ироничности, – Наташа…

– Что такое? Не узнал? В гареме меня не оставили – сказали, старовата уже. Вот я и вернулась.

Он неуклюже обнял меня одной рукой, закрывая дверь. Поцелуй как у телёнка – нежно-шершавые губы мягко скользят по щеке.

– Ну, мальчик…

Почему нет, рассуждала я, но рассуждать уже не хотелось. Жаркие страны разбудили мою чувственность, и нервное напряжение хотелось снять легко, без каких-либо угрызений совести…

Антон лежал на диване в гостиной, и я, по доброте своей душевной, разрешила ему курить.

– Наташа, я тебе хочу показать одну кассету. На нашу любимую тему, разумеется.

– Вот до чего натура дурацкая. Знаешь, мне наши друзья-эзотерики уже начали надоедать. Кстати, как там эта девочка, не нашли ещё?

– Н-нет, не нашли, – ответил он с запинкой.

– М-да… Видимо, в живых её уже нет.

– Никто ничего не может утверждать.

– Ладно, включай свою кассету. После грехопадения можно посмотреть что-то суровое. Суровое, не так ли?

– Напрасно иронизируешь.

… На кассете было знакомое уже нам место в лесу. Во дворе горели костры. Видеокамера освещает каждый метр двора, но издалека. Во дворе было человек десять, все в чёрных балахонах, с прорезями для глаз. Ку-клус-клан какой-то, поежилась я.

Тихо играла флейта, и в спокойную мелодию врывались звуки барабана. Как странно. В руках у одной фигуры (уж не Галицкая ли это?) что-то белое, не разобрать. Похоже на тряпку какую-то, или клок шерсти. Вот одна из фигур начинает двигаться по кругу, предлагая всем испить какой-то напиток из чаши. Неотчётливо слышны голоса, но камера далеко. Нет, это всё-таки Галицкая, чёрная фигура с белой тряпкой. Она идёт вслед за чашей и делает какие-то жесты, похожие на благословение. Ропот усиливается, и теперь слышно «Ясса, Ясса». Все идут в дом. Экран гаснет.

– А где же вторая часть марлезонского балета?

– Сейчас.

Антон вставил другую кассету. Храм освещён десятками свечей. Лики деревянных идолов хищно поблёскивают. Люди снова встают в круг, держась за руки. Кто из них Серёжа, есть ли он среди них? Люди шепчут что-то, но слов не разобрать. Периодически они поднимают руки с уже известным заклинанием. Вдруг в воздухе начинает проявляться голограмма, в точности, как её описывают писатели-фантасты. Только этот не фигура Шрайка, к счастью, а простого ящера, он совсем не страшный, даже милый…

Я смотрела кассету и чувствовала, что меня втягивают во что-то отвратительное, против чего я боролась так долго. Откуда эта запись у Антона?

Белая тряпка положена на камень. Теперь я разглядела, что это вовсе не тряпка, а коса, нормальная человеческая коса. Нет сомнения, что вся эта компания занималась здесь каким-то таинством. Но Антон-то? Он не так прост. Зачем он мне дал эту кассету? Мне стало жутко.

Наш милый просмотр прервался требовательным телефонным звонком.

– Да.

– Наталья Владимировна? Следователь Зарубин. Извините, что так поздно. Когда Вы вернулись домой?

– Сегодня. Извините, что сразу не позвонила.

– Вы ничего не вспомнили? Хотя, я понимаю, Вам было не до того, всё-таки отдых.

– Нет, ничего.

– Я хотел Вам сказать, что мы обнаружили труп Шуваевой. К сожалению, он очень обезображен, понимаете… Труп долгое время пролежал в воде.