ЯССТ 8 (СИ)

Ни я, ни супруга не целили им в тело. Все противники были ранены в ноги.

— Не добиваем! — Выкрикнул я по связи. — Ждем решения.

Признаться, добивать людей после одобрения зрителей было бы мерзко, поэтому я очень надеялся на их благоразумие и снисхождение к поверженному врагу. На экране появились символы и счетчик голосов. Мы, тяжело дыша, стояли рядом с ранеными инопланетянами, а они смотрели на нас, как затравленные животные. В этот момент психологически я чувствовал себя хуже всего за все время боя. Прыгунцы не были нам врагами, потому что враг находился по ту сторону невидимых экранов, цинично распоряжаясь жизнями людей.

Мы проглядели момент, когда раненый боец противника вынул гранату и вдавил запал. Ухватил за ногу Хардбаса и притянул к себе. Я выстрелил в руку, которая держала нашего бойца. Тот отпустил его и сразу же раздался взрыв. Хардбаса отбросило на пару метров в сторону.

— Не стрелять, не стрелять! — Выкрикнул я. — Сами погибнете, если убьете против голосования.

На мониторе горел выбор за то, чтобы оставить жизни. Мы и так здорово повеселили зрителей, чтобы желать напрасной крови. Раздался тройной звонок окончания этого боя. Мы бросились к Хардбасу. Он был мертв. Ему оторвало ногу ниже колена, и это была уже третья рана. Ее он не пережил. Кровь вытекла из нее без толчков. Сердце уже не билось, а встроенная аптечка не стала напрасно затягивать рану.

Пригромыхал подбитыми доспехами Атаман и встал напротив убитого бойца.

— Жалко парня. — Произнес глава. — Смелый был.

Я вспомнил про раненого Рубильника.

— Надо собрать всех раненых и доставить их скорее в госпиталь. — Приказал я.

В нашей команде ранеными были почти все, но серьезно пострадал еще и Козлофф. Он поймал пулю каской. Рассекло череп и сильно повредило шейные позвонки. Он не мог самостоятельно передвигаться. Его на себя взвалил Атаман. А я, как и обещал, погрузил на себя Рубильника. Хардбаса и Репу забрали шестиколесные машины, подчистившие за нами следы кровавого сражения.

Забор отъехал в сторону и ушел под землю, прожекторы потухли, когда мы подошли к лагерю. Народ в полном составе встречал нас. Я ожидал совсем другого приема, холодной встречи. Думал, что бунт продолжится, несмотря на внезапную смерть некоторых земляков. Навстречу мне выбежал Славка, прыгая между укрытиями, торопился что-то сказать.

— Ого, ты весь в крови. — Удивился он.

— Не вся моя. Что тут у вас произошло? — Я спешил, скорее донести бойца до госпиталя.

— Короче, девять человек погибли страшной смертью. И все они, кто открыто провозглашал несогласие с вами и подстрекал к неповиновению. Народ после этого все обдумал, взвесил и решил, что ты есть наш единственный командир и готовы подчиняться приказам.

— Я же тебе говорил. — Обратился я к Егерю, идущему рядом. — Люди ждали хорошей мотивации и дождались.

— Рад за них. — Произнес он устало. — Только теперь пусть воюют без меня следующие два боя. Я с ног валюсь.

Как только мы перешли границу между лагерем и ареной, ограждение снова поднялось над землей. Загорелось табло с новыми значения. «30х30» и два часа до начала нового боя.

Глава 11

— Вы сами виноваты в том, что с вами никто не хочет идти. — Наставительно произнес Егерь. — Пошли бы на второй бой, была бы нормальная ротация. А мы уже выдохлись и ранены.

— Я могу пойти. — Вызвался глава администрации. — Я не ранен, да и в экзоскелете не особо устаешь.

Чиновника как подменили. Или же в нем всегда жил настоящий лидер, только неправильный вектор сбил жизненные ориентиры.

— Вот ваш командир. — Устало махнул рукой в его сторону Егерь. — Я мыться, жрать и спать. — Он направился в сторону казармы.

— Я останусь и помогу с тактикой. — Совесть мне не позволила уйти просто так.

— Я тоже пойду на второй бой. — Вызвался Колпак. — Второй раз уже понятнее, что к чему.

— Спасибо. — Поблагодарил его Славка, тоже решивший поучаствовать в игре.

Из-за знакомства со мной ему автоматически делегировали высокое положение посредника между мной и остальными. Айрис тоже не ушла, осталась поучаствовать в подготовке. Мы отобрали людей по навыкам. В первую очередь тех, кто служил или реально умел стрелять. Служившие и охотники полностью укомплектовали тридцатку на третью игру. Славку не взяли, так как он совершенно не умел обращаться с настоящим оружием. Держал его в руках, как девчонка, то совал приклад под мышку, то пытался положить его поверх плеча.

На этот раз решили разбить отряд на три десятка, чтобы держать центр и оба фланга. Колпака и Атамана выбрали в командиры. Третий вызвался сам, бывший полицейский, участвовавший по молодости в локальном конфликте. Как я и предполагал, никто из необстрелянных понятия не имел о том, как происходит бой. Им казалось, что надо занять позицию и постреливать во врага, который будет бегать у них на мушке.