Ястреб на перчатке

– Смерть! – Рубить, не обращая внимания на встречные удары. Щуриться от крови, брызжущей в щель забрала, и бить изо всех сил, словно этот бой последний. Всех: бегущих, дерущихся. Бросивших оружие и еще сопротивляющихся. Раненых и упавших с лошади. В лицо, грудь и спину.

Винсент очнулся, когда его крепко схватили с двух сторон за плечи.

– Хватит.

Рыцарей Веры больше не было. Лишь кое-где еще сопротивлялись кучки отчаявшихся бойцов. Но они быстро тонули в красно-белом море. Весь берег был завален конскими и людскими трупами. Пахло горелым мясом и смертью. Винсент словно очутился на бойне. Наваждение спало. Он ощутил невероятную усталость.

Графа Кардеса он нашел у моста. Два десятка вильенцев, загнанные к разлому, кричали его имя.

– Граф де Вега! Граф де Вега! Мы сдаемся! – срывал голос молодой рыцарь, лишившийся шлема, почти мальчишка, он напомнил Винсенту брата.

Де Вега обернулся при его приближении. Глаза его были абсолютно спокойны, до пустоты.

– Что делать будем с ними? – Винсент удивился, услышав свой голос.

– Да, я его тоже помню, он заступился за меня на том проклятом королевском балу, – сказал Риккардо, словно отвечая сам себе. – Что делать, Винсент? Стрелять. Лайт, убей его.

Паасин, стоявший рядом с лошадью графа, вскинул лук.

Молодой рыцарь успел лишь открыть рот, словно знал, что через миг широкий наконечник выбьет ему зубы, разрывая артерии и ломая позвоночник.

Риккардо развернул лошадь.

– Проверьте берег. Раненых добить. Трупы раздеть – и в реку.

Посмотрел на Винсента.

– Вот мы и победили, граф. Радуйтесь. Все кончено. – И тут же приказал кому-то: – Разбивайте лагерь, ставьте котлы, разводите костры. – И уже совсем тихо: – Господи, как мне холодно. Холодно…

Нет ничего нелепей, чем человек, съежившийся в боевых доспехах, согнувшийся, прячущий руки под мышками, но мысль об этом даже не пришла графу Ла Клаве в голову.

ГЛАВА 6

Головная боль долго не отпускала Риккардо. Он лежал на кровати, стиснув зубы. Спустя некоторое время – может, через четверть оры, а может, через вечность – боль утихла.

Риккардо встал и пошел прогуляться перед сном. Он всегда так делал, доктор прописал прогулку как средство от бессонницы. Была уже ночь, садовые аллеи графу надоели, а бродить, словно привидение, по резиденции, скрипеть паркетом и пугать слуг де Вега не хотел. Он знал другое средство.

Над резиденцией возвышается смотровая башенка, попасть в нее можно было и не выходя из здания.

Сто двадцать ступенек вверх по винтовой лестнице и столько же вниз. А в перерыве постоять на смотровой площадке и смотреть на ночной Осбен, на его редкие огоньки, наслаждаясь тишиной, воздухом и высотой.

К удивлению Риккардо, у входа в башенку стоял слуга, один из тех, что привезла с собой Патриция. Охранял покой госпожи. Он хотел было преградить ему дорогу, но увидел лицо и отступил.

Граф осторожно поднимался по деревянным ступенькам, стараясь идти беззвучно. Ему это удалось.

Патриция испуганно вскрикнула и обернулась, когда он вышел на площадку.

– Ах, Риккардо, это вы! – облегченно вздохнула она, узнав его в свете лун. – Зачем подкрадывались так тихо?

– Чтобы внезапно напасть на вас и съесть, – Риккардо постарался, чтобы голос звучал мрачно и страшно.

– Вы все шутите, Риккардо.

– Нет, Пат, я не шучу, – грустно сказал он. – Я давно уже разучился шутить. Когда-то я хотел скинуть тебя вниз с этой башни на камни.

– И что же помешало исполнению желания?

– Тебя рядом не оказалось, Пат. – Он сделал шаг ей встречу.

– Что тебе сейчас мешает, Риккардо? – Патриция отступила, уткнувшись спиной в ограждение.

– То, что сейчас я тебя опять люблю. – Он подошел к ней и встал рядом, всматриваясь в ночное небо. – Красиво, не правда ли?

– А когда хотел убить, разве не любил?

– Любил, только эта любовь называлась ненавистью, – тихо ответил он и замолчал.

– Зачем ты сжег мои портреты? Наводил порчу? – спросила она.

– Нет, а что, разве так можно навести порчу? – удивился Риккардо и констатировал: – Это Кармен тебе рассказала.

– Нет.

Он знал, она лжет.

– Кармен. Я прощался с тобой, Пат. Прощался навсегда. Избавлялся от всего, что нас связывало. Сжег четыре портрета.

– У тебя же их было только три?

– Нет. – Риккардо вспомнил последний портрет и улыбнулся. – Их было четыре. Я подкупил художника, который рисовал вас с Анной полуобнаженными. Хочу сказать, это был опасный с вашей стороны эксперимент. Если бы твой отец узнал…

– Он бы запер меня навечно в фамильном замке, – продолжила Пат и тут же мило смутилась, покраснела, отвела взор и быстро вернулась к изначальной теме: – Почему ты вдруг решил порвать со мной? Кармен сказала, это произошло внезапно, как порыв ветра, как удар молнии.

– Я долго страдал без тебя, не находил места, хотел даже убить тебя и Васкеса. Но потом встретил Ястреба – это не выдумка, он есть. Встреча изменила меня…