Ястреб в огне

– Но я краем уха слышал. Еще две группы должно быть, или даже три – те, что с базы в Яме пойдут. Там большая база, и они сами по себе…

Хлопнул игольник и Финк замолчал. Квин, зажав уши руками и опустившись на корточки, наблюдал, как тот покачивается, а затем мягко оседает на мостовую. Давление стало сильнее, словно шепот, на самой грани слышимости, сдавливал голову с двух сторон. Высокий наемник пытался прицелиться в незнакомца, стоящего совсем рядом, но что-то явно мешало ему. Игольник, отблескивая в свете звезд, плясал, словно рыба в канале, не дающаяся в руки незадачливому рыбаку.

– Значит, вас больше? – Снова прозвучал шепот. – Я исправлю это.

– А… иди к черту! – Ответил высокий наемник. Игольник в его руках неожиданно повернулся, и в темноте раздался еще один хлопок.

Квин не услышал, как тот упал. Незнакомец смотрел теперь прямо на него, каким-то невозможным образом он видел в темноте его лицо, обезображенное металлическими осколками, врастающими в кожу.

– Я… не знал. – Сказал Квин, отвечая на безмолвный вопрос. – Кредиты, работа… купить еды.

– Сестра. – Ответил шепот, озвучивая его мысли. – Сестра больна, нужны лекарства, больше никого. Комната, дом, тепло. Не хочу быть здесь, хочу домой.

– Да. – Согласился Квин и заплакал.

– Беги. – Сказала сломанная маска.

И Квин побежал.

I.

– Ты видел Бога?

– Где?

– На небе. Ты же был на небе, ты должен был увидеть Бога.

– Небо – это тонкая оболочка, за которой лежит холодная пустота. Там нет жизни, и воздуха. Люди строят там особые дома, из металла, и обогревают их изнутри. Много таких домов складываются в небесные города, парящие над особыми точками на Земле.

В коридоре на втором этаже не горел свет, но шепот разносился далеко. Мириам отлично слышала оба голоса, присев на верхней ступеньке лестницы. Не то, чтобы она собиралась подслушивать – скорее во всем были виноваты несколько стаканов молока, выпитых перед сном, заставивших ее проснуться в час ночи, и спуститься в альков, на первом этаже. А проигнорировать стук в дверь, которым Таня пыталась добудиться Джино, она просто не могла.

– То есть Бога там точно нет?

– В пустоте – нет. Но те из нас, кто верит в него, считают, что он находится во всем – в свете, воздухе, воде, в самом пространстве и каждом из нас. Например в тебе…

– Во мне?

– Ну конечно. Если его нет в детях, то значит он точно не существует… – Джино рассмеялся. – Так говорила учительница, в младшей школе.

– Твоя мама?

– Нет, учительница. Мы рождаемся не так, как вы, а в специальной машине. А потом детей воспитывают всех вместе, сначала в яслях, потом в школах…

– Машина делает детей?

– Ну да, можно и так сказать.

– И у тебя не было мамы?

– Получается, что нет.

– Это плохо. Слушай, но если Бог есть во всем, то он есть и в тебе?

– Ну… наверное.

– Почему же ты тогда так болеешь?

– Потому что… – Голос Джино, приглушенный дверью, зазвучал еще тише, словно он, как и Таня, сел, опираясь спиной о дверь. – Потому что я сам в этом виноват.

– Но что ты такого сделал?

– Я спустился на Землю, и этого достаточно. Я мог выстрелить себе в голову, и это тоже было бы моим выбором. Никто, кроме меня, не был бы за это в ответе…

– Но это не правильно!

– Почему? Все справедливо. Я получил награду, сообразно своему поступку.

Таня замолчала ненадолго, обдумывая его слова.

– Но если бы ты мог решать снова, ты бы остался дома… наверху?

– Не знаю, об этом не хочется думать. Почему ты задаешь все эти вопросы?

– Я думала, небесные люди знают ответы на все.

– Это не так. Я обычный человек…

– Неправда, ты очень умный…

– И очень усталый. – Не выдержала Мириам, и встала со ступеньки. – Ему же нужно спать, Таня!

Голос она не повышала. Наверное только поэтому Таня не вскочила с криком, а только сжалась, по прежнему прижимаясь к двери.

– Я боялась, что завтра он… что не успею спросить обо всем.

– Это Мириам? – Спросил Джино.

– Да.

– Спасибо за рисунок.

– Не за что. Это просто бумага, и немного мела…

– Это еще и мое лицо. – Голос Джино прозвучал глухо, снизу. Мириам присела у двери, рядом с Таней, чтобы лучше его слышать. – О котором ты мне напомнила…

– Би сказала, что ты будешь спать…

– Я спал достаточно. Девочка права, насчет завтра. Сколько тебе лет, Мириам?

– Шестнадцать. Осенью будет семнадцать, а что?

– Осень… это когда зеленеют деревья, да? Вся долина становится зеленой, а на холмах вырастают цветы?

– Ну да, а поздней осенью созревает второй урожай яблок, и кукурузы. А цветы… они просто красивые. Их собирают… ну просто, чтобы собрать.

– И дарят девушкам, да?

Мириам улыбнулась в ответ, и сразу же поняла, что ее улыбку не увидит в темноте даже Таня, тихонько сидящая рядом.

– Да. Цветы, и цветные ленты, и кольца с браслетами. На осенней ярмарке можно купить все это, она даже больше весенней.

– Но у тебя, кажется, нет колец?

Таня тихонько хихикнула, а Мириам почувствовала, что краснеет.

– Что-то не так? – Спросил Джино.

– Обычно так знакомятся с девушками. – Ответила наконец Мириам. – С теми, с которыми хотят… ну… в общем спрашивают, где ее колечко, лента в волосы или сережка…

– Извини…