Ястребы мира. Дневник русского посла

Я предложил Сергею подобрать две-три малоизвестные партии для формального учреждения блока, ввести в него авторитетных в стране людей и наших единомышленников, написать предвыборную программу из разумных предложений, с которыми эти люди в разное время выступали, и — вперед!

Взяв лист бумаги, мы набросали примерный список известных и уважаемых в обществе людей, кого было бы желательно пригласить в избирательный список нового блока. Мы заполняли одну клеточку за другой и понимали, что участвуем в формировании «команды всех звезд» русского патриотического движения.

Сложным делом оказался выбор названия для нашего объединения. Глазьев считал, что надо провести «контентанализ» с участием «видных политологов и экспертов». Честно говоря, эти «политологи» меня просто достали. Ничего толком они предложить не могли, зато принимали важные позы на совещаниях и применяли всякие околонаучные словечки для прикрытия «отсутствия своего присутствия». (Кстати, интересно, сколько у нас в стране этих «центров стратегических наработок и тактических перспектив» и «институтов тактических оценок и стратегических исследований»?) Если бы не Глазьев, я бы пинком вышиб этих бесполезных и алчных существ из предвыборного штаба. В итоге я решил ограничиться интеллектуальными издевками. Собрав «политологов» в зале заседаний думского комитета по международным делам, я объявил, что определился с названием избирательного блока: «Порядок и законность. Демократический единый центр!» — «Неплохо», — отозвался из дальнего угла один из глазьевских «экспертов». «Нет. Длинновато и невыразительно», — возразил другой. «Зато аббревиатура выразительная!» — ответил я. Видели бы вы, как просветлели эти околонаучные лица, когда они наконец сообразили, что к чему!

В итоге вечером того же дня я объявил Глазьеву, что настаиваю на названии «Родина». По привычке пошутил, добавив, что эпиграфом к наименованию блока будут лермонтовские слова: «Люблю отчизну я, но странною любовью!» Сергей, как всегда, шутки не понял, потребовав добавить к слову «Родина» словосочетание «народно-патриотический союз». Мы договорились, что я возглавлю избирательную кампанию, а Сергей Глазьев — избирательный список.

13 сентября список кандидатов в депутаты от блока «Родина (народно-патриотический союз)» был утвержден на съездах блокообразующих партий. А на следующий день в Москве в гостинице «Золотое кольцо» в присутствии журналистов собралась учредительная конференция самого блока.

Глазьев выступил первым. Как полагается лидеру списка, он представил развернутую программу нашего избирательного объединения, разработанную при участии лучших ученых-экономистов Академии наук России. Это, безусловно, был очень содержательный документ, однако участники блока были с ним знакомы, а журналистов он не очень занимал, и скоро они потянулись к выходу. Я же решил выступить на контрасте с его суховатым докладом. Я понимал, что времени крайне мало, мы вынуждены стартовать с нулевого рейтинга, и даже с очень низкой узнаваемостью. А это требовало от нас здорового эпатажа. В своем выступлении я особо напирал на то, что наша задача — не допустить реставрации власти образца 90-х годов с ее либерально-воровской приватизацией, развалом экономики и распродажей национальных интересов России. А закончил я свое выступление детским стишком героя нашумевшего русского кинобоевика «Брат-2»:

Говорят, что у меня
Есть огромная семья:
И тропинка, и лесок.
В поле каждый колосок.
Речка, небо голубое —
Это все мое, родное.
Это Родина моя.
Всех люблю на свете я!

Естественно, все участники конференции этот популярный фильм смотрели по несколько раз и помнили эпизод, в котором герой боевика, дочитав стих и перезарядив обойму пистолета, расправился с группой американских гангстеров. Поняв намек, зал взорвался дружными аплодисментами, а журналисты сделали вывод, что предстоящие выборы благодаря «Родине» скучными не будут.

Так оно и получилось. «Родина» буквально ворвалась в выборы.

Стартом нашей кампании стало появление на экранах ролика, в котором мы с Глазьевым за кружкой пива беседуем о вреде олигархов. «Ох, Дим, не люблю я этих олигархов!» — восклицает в кадре Глазьев. «Серега, не нравится — не ешь!» — отвечаю я ему. Честно говоря, Глазьев оказался никудышным актером, а потому нам пришлось сделать на съемках 24 дубля. При этом каждый раз я должен был в кадре отпивать из кружки несколько глотков свежего пива. В общем, к концу съемки я был уже слегка пьян и весел.