Ястребы востока

– Многие тогда погибли, это правда, и меня сразил камень из баллисты. Но известие о моей смерти – всего лишь слухи. Но ты видишь меня, живее всех живых.

– Присаживайся, мой старый друг, – сэр Руперт выдвинул вперед одну из грубых скамеек, которые составляли часть мебели в таверне. – Что там происходит на Западе?

Кормак взял винный кубок, который подал ему темнокожий слуга, и сделал большой глоток.

– Ничего особо важного, – наконец заговорил он. – Во Франции король считает свои деньги и стравливает придворных. Ричард… если он жив, томится в тюрьме где-то в Германии. Так говорят. В Англии… как говорят, Джон угнетает народ и воюет с баронами. И в Ирландии – ад! – он холодно и невесело усмехнулся. – Что я должен сказать, там та же самая старая сказка? Гаэлы и иностранцы режут друг друга, но совместно выступают против короля. Джон де Курси, когда Гуго де Ласи вытеснил его с поста губернатора, бушует, как сумасшедший, жжет деревни и грабит, а Донал О’Брайенс скрывается на Западе, уничтожая, что осталось. Однако, черт побери, я думал, что в этой земле много лучше.

– Однако в этих землях царит мир, – в тон ему пробормотал сэр Руперт.

– Конечно… Тут царил мир, пока шакал Саладин собирал свои силы, – проворчал Кормак. – Думаешь, что он будет сидеть спокойно, оставив Акру, Антиох и Триполи в руках христиан? Но он ждал, готовясь захватить остатки Утремера.

Сэр Руперт покачал головой, и глаза его затянуло поволокой.

– Это голая и пропитанная кровью земля. Если бы богохульство помогло, я мог бы проклясть тот день, когда я последовал на Восток за своим королем. С раннего утра я мечтаю о садах Нормандии, густых прохладных лесах, виноградниках. Последний раз я был счастлив, когда мне было лет двенадцать…

– В двенадцать, – усмехнулся Фицжоффрей, – я бегал в волчьих шкурах, а в четырнадцать я камнем и голыми руками убил трех воинов.

Сэр Руперт с любопытством посмотрел на своего друга. Отделенный от родины Кормака широком морским проливом и землями Англии, норманн мало знал о жизни далекого островка. Однако он смутно понимал, что детство Кормака было далеко не безоблачным. Ненавистный для ирландцев, презираемый норманнами, он ко всем относился с дикой ненавистью и беспощадно мстил всем и вся. Было известно, что он был верен только дому Фицджеральдов, который, как многие валийцы и норманны, перенял ирландские привычки и образ жизни.

– У тебя другой меч, чем ты носил, когда я видел тебя в последний раз.

– Мечи то и дело ломаются у меня в руках, – проговорил Кормак. – Я разрубил своим мечом три турецкие сабли, но он сломался, словно стеклянная игрушка, в той морской битве у берегов Сицилии. А этот меч я забрал у скандинавского морского короля, который устроил набег на Мюнстер. Его выковали в Норвегии. Видишь языческие руны на клинке?

Он чуть выдвинул меч из ножен, и огонь свечей заиграл на клинке, словно тот был из живой стали. Слуги стали креститься, а сэр Руперт только головой покачал.

– Ты не должен обнажать такой клинок без причины. Он сам зовет к себе кровь.

– За мной остаются кровавые следы, – проворчал Кормак. – Этот меч уже попробовал крови Фицжоффри, потому что тот норвежский король убил моего брата Шейна.

– И теперь ты носишь этот меч! – в ужасе воскликнул Руперт. – Ничего хорошего из этого не выйдет. Это злой клинок, Кормак!

– Почему нет? – нетерпеливо спросил огромный воин. – Я смыл кровь своего брата, омыв клинок в крови его убийцы. Черт побери, но этот морской король был здоровяком в чешуйчатой кольчуге. Его посеребренный шлем был слишком крепкий… Но удар топора – шлем и череп разлетелись с одного удара.

– У тебя был еще один брат, не так ли?

– Конечно… Дональд. Эохейд О’Доннелл съел его сердце после битвы при Кулмэнэхе. В то время мы с братом враждовали, так что вполне возможно, что людоед избавил меня от серьезных хлопот. Так или иначе, за это я сжег О’Доннелла в его собственном замке.

– Как вообще вышло, что ты связался с этими крестовыми походами? – с любопытством поинтересовался Руперт. – Или ты хотел очистить свою душу, сражаясь с неверными?

– Ну, в Ирландии, слишком жарко для меня, – откровенно ответил норманн-гаэл. – Лорд Шеймус Мак-Геральт – Джеймс Фицжеральд – хотел заключить мир с английским королем, и я боюсь, что, взяв меня на службу, он передаст меня в руки губернатора-короля. Так как между моей семьей и большинством ирландских кланов вражда, мне там нечего делать. Я собирался отправиться искать состояние в Шотландию, когда молодой Имон Фицджеральд отправился в Крестовый поход, вот я и сел ему на хвост.

– Но ты сдружился с Ричардом… Расскажи мне об этом.