Явь, Навь и Правь на службе колдуна

— Да всё. За этим я сюда и пришел. Варю еще освободить. Да околдовал ее чародей проклятый. Не та эта Варя… Ну или всегда она не та была, а я — дурак верил ей.

— С Варей этой помочь я не могу, а вот Висира одолеть ты сможешь.

Перекинула Навь ковер волос своих гладких, пальцами белыми провела по ним, будто гребнем расчесала, и вытащила из шелка черного спицу серебристую, голубизной сияющую.

— Держи, царевич, — протянула она Ивану дар драгоценный. — Подумать тебе только стоит о ней, как в руках она твоих окажется. Но лишь одна попытка у тебя будет. Коль заметит колдун иль даже заподозрит, погибнешь сразу. И я тебе уже помочь не смогу.

Сказала Навь это, пальцами щелкнула, и тут же боль пронзила спину и грудь Ивана. Задышал он с хрипом, глаза открывая и в небо звездное взгляд слепой устремляя. Перекатился царевич, закашлялся, будто из воды вынырнул.

— Живой никак? — удивленно спросил чародей. — Еще попробуешь или не хочешь больше сердце каменное?

Казалось Ване, будто каждая косточка у него дребезжит и стонет, но переборол он муки эти, твердо на ноги поднимаясь.

— Отчего же? Еще, конечно, попробую, — выдохнул тяжко царевич, лицом к башне оборачиваясь и стараясь не думать о спице волшебной.

— Упрямый молодец. Мне это по нраву. Достанешь серебро — с радостью на службу возьму тебя, — посмеялся колдун громко.

А Ваня в тот момент обернулся резко, спицу сияющую в руке представляя, и ринулся в сторону Висира. Но не успел он и шага ступить, как ударил его в спину Ветер лихой — слуга лесного хозяина. Опрокинул Ивана на землю жесткую и прижал силой недюжинной, так что встать невозможно было.

— Обмануть меня решил, сын Яромира? Глупо и неосмотрительно. Жаль. Смелый ты. Но погибнешь теперь за глупость свою.

— Погибнешь и взлетишь в небо, как цапля белая, — с улыбкой радостной произнесла Варвара, будто счастье для нее была смерть Вани.

Удивился царевич голосу подруги бывшей, а после вдумался быстро в смысл слов ее. Цапля белая — фраза их обговоренная, чтобы с духами навьями друг друга не перепутать!

Смерть уже висела на головой Ивана и долго думать нельзя было. Дернул рукой он, лежа пузом на земле, и кинул спицу Варваре. Лучом ярким пролетел узкий металл и ловко в ладонь девицы упал. Заметил это колдун, неожидавший подвоха, повернулся к «невесте» своей, и тут же Варя спицу в грудь мужскую воткнула и отскочила в сторону.

Широкими глазами взирал Висир на девицу светлую. Ничего не происходило. Варвара на дело рук своих смотрела да с Ваней взором испуганным делилась. Узнал он взгляд полюбившийся, понял, что не предавала его подруга верная, и забилось в груди сердце горячо и радостно. Даже если не победили они колдуна вероломного, счастлив Иван в душе уже был.

Однако тишина мертвая, в саду глухо разлившаяся, вдруг звоном тонким треснула. От спицы, в грудь чародейскую воткнутой, узкие змейки света побежали, будто трещины на стекле. Хватался Висир за края их, пытаясь остановить, но тщетно. Крик вырвался зверский из уст его искривленных. Заорал он от боли и горечи, ярким заревом вспыхнув.

Удар за светом его последовал, опрокинув Варвару на землю и унося ее на двадцать аршин, не меньше. А Ваню сильнее в твердь вдавливая. В ушах колокольчики зазвенели, мерзким писком комариным. Не сразу услышал царевич голос Варенькин громкий испуганный:

— Ваня! Скорее! Обратно сейчас колдун обратится, хватай сосуд!

Вскинул Иван голову, заметив, как в воздухе собираются перья света со всех концов над землей, где сердце расколотое, медленно трепыхавшееся, лежало, а возле него сосуд прозрачный с дымом разноцветным внутри валялся. Будто свет, тьма и огонь клубились за стеклом тонким. Вот они! Свет Сил сестер трех!

Оттолкнулся мощно Ваня и в два прыжка подскочил к сосуду, каблуком твердым бутылочку разбивая. И вновь удар раздался могущественный, относя уже и царевича волной беспощадной. Крик отчаянный в последний раз пронесся над кронами дубов вековых колдуна погибающего.

Рухнул Ваня больно и сильно врезался о землю негостеприимную. Струйки, что из сосуда пробились, вдруг в столбы огромные разрослись. Черная, золотая и красная колонны дыма цветного взвились ввысь и стали затапливать небеса. Задрожал лес, застонали деревья толстые, заскрипели стены дворца хрустального. Трещинами пошли прозрачные и начали кусками откалываться. Как только достигали земли дрожащей, тут же в пыль рассыпались и ветром развеивались.

Крики со всех концов леса поднялись голосов многотысячных. Страшно было Ивану, как никогда не было.

— Ваня! — позвала громко Варвара, ладони к ушам прижимая и всем телом пригибаясь.

Сорвался тут же с места царевич и подбежал к подруге, от опасности укрыть собой пытаясь, за плечи крепко обнимая. Не уходили они с поляны рушащейся, опасаясь Леса, ходуном ходившего. Надеялись на чудо, смотря, как сотни душ навьих затягивает в столб разноцветный, что вертелся на месте дворца, в лету канувшего. Кричали духи, не желая покидать земли людские и в царства богинь возвращаться.