Ява

— Солдат, ко мне! — перед кабинкой нарисовалась фигура старшего прапорщика.

Валерка лениво поднял правую руку. Согнул её в локте и прибил ребром левой ладони в районе локтевого сустава правой руки. Для пущей убедительности он возмущающемуся прапорщику показал язык. Весело, больше наигранно, чем от желания, расхохотался и, натянув шапку ниже бровей, примостился ко сну. Что кричал прапорщик, он не слышал и даже не прислушивался. Дневное солнышко согрело кабинку. Не спавший целые сутки солдат закрыл глаза и ушёл далеко от этих мест и проблем.

Проснулся Ява оттого, что стал замерзать. Солнышко уже клонилось к закату. Валерка закурил. Осмотрелся. Что-то долго не было Воробья? На площадке тоже никого не было. Хотелось в туалет, но он решил не испытывать судьбу.

— Фу, наконец-то разобрались, — начал прибывший капитан. — Всё о кей, но одно не ладно. Обязали нас привести машину в соответствие с требованиями к военно-транспортной технике.

— И всё? — удивился Валерка.

— А что, этого мало? — в свою очередь удивлённо посмотрел на солдата капитан.

— Делов-то. Сейчас приедем в Раздольный. Разместимся в автобате. Возьмём у ребят белой краски, поролон, трафареты… Это всё находится в любом гараже с избытком, и намалюем, что надо, — увидев, что дневальный солдат открывает ворота, Валерка запустил дизель, врубил передачу и начал выезжать с площадки.

Валерка часов до трёх ночи один подкрашивал усы на переднем бампере. Вырисовывал номерной знак на заднем борту и трафаретил букву «Т» в треугольнике. Воробей, по своему обыкновению, урулил к другу. Ещё его огорчил вид пустых консервных банок, лежащих в пакете под ногами. Он так и сказал: «Я там сидел голодный и боролся за нас, а ты тут в тихушку обжирался». Ява только удивлённо посмотрел на него и ничего не сказал. Своё незаметно. Как всё-таки чиста совесть у военных!

Справившись с работой, Ява поставил машину и лёг спать в кабинке. Правда, сон опять долго не приходил, а если и был, то часто прерывался.

Весь следующий день они колесили между Уссурийском и Владивостоком. Куда-то надо было очень срочно попасть. Где-то кого-то ловили. Опять голодные и уставшие возвращались в Раздольный.

— Товарищ капитан, давайте к Женьке в Артём заедем. Поужинаем, как люди. В тепле посидим. Они нас приглашали. Так что всё в рамках приличия. А?

— Давай, — немного подумав, согласился Воробей. — Только без ночёвок. Нам сегодня ночью надо до Краскино добраться.

Валерка развернулся, и они направились по знакомому адресу. Женька и его родные встретили Валеру и Игоря, как своих самых близких. Предлагали остаться переночевать и в баньке попариться, но Воробей, сославшись на службу, согласился только на ужин. Пока ели, Женька время от времени где-то пропадал. Когда вышли на улицу перекурить, он потащил Валерку из веранды в сарайчик.

— Вот это всё заберёшь в часть, ребятам к столу.

Женька натащил банки с маринованными и солёными овощами и грибочками, банки с домашним вареньем и компотами. А главное, две бутылки водки, бутылку домашнего «первача» и полулитровую бутылку спирта.

— Ну, ты даёшь? Зачем так много? — удивился Валера.

— Вас там больше… это как кот наплакал на всех.

— Поможешь?

Они вдвоём перетащили продукты в кабинку и уложили на спальнике, чтобы ничто не гремело и не звенело.

— А у тебя старший мировой мужик. Он моим ещё в первый раз понравился. Оставались бы переночевать. Утром встали да по делам.

— Никак нельзя, Женька. Ты не обижайся. Нам ещё ночью в дорогу.

— Раз нельзя, так… Ты весной, когда «дембельнёшься», обязательно к нам приезжай. Аэропорт рядом. Погуляем, отметим, а потом и отправим тебя домой.

— Ты не первый, кто предлагает заехать в гости, — засмеялся Валера. — Причём из Приморья. И в Уссурийск зовут, и в Раздольный, и в Лесозаводск, и в Посьет, и в Краскино, и во Владивосток. Всех не перечислишь. А сколько по Союзу в гости зовут!

— Ты ещё не бросил своего хобби письма писать? — в свою очередь засмеялся Женя.

— Нет, пока рано. Ближе к дому и брошу.

Уже через тридцать минут Валерка гнал машину через Раздольный и Барабаш в Краскино. Воробей, слегка захмелевший, подобрел и что-то рассказывал Яве. Валера думал о своём. Когда ехали через перевал, пошёл снег, пушистый, большими хлопьями. Ехать стало труднее из-за плохой видимости. Вдруг что-то сверкнуло.

— Ракета? — посмотрел он на капитана.

— Молния, — спокойно ответил Игорь.

— Зимой? В декабре? Молния?

— А что здесь такого? Молния как молния. Сейчас с перевала спустимся в Краскино, посмотрим, что там.

— А что там может быть?

— Лето… Чего смотришь? Лето среди зимы.

Спускаться тоже было сложно. С одной стороны обрыв ни конца ни края, с другой — отвесная скала. Крутые повороты. Скользкая дорога. Что такое? Снег сменился настоящим проливным дождём. Валерка затряс головой и посмотрел на старшего. Воробей наблюдал за ним с милой улыбкой.

— Ну! Я же говорил тебе!

— Мы что, в сказке?

— Нет, в Краскино.

Въехали в посёлок. Ни тебе снежинки, ни сугробика. Льёт дождь. Валерка остановил машину и вышел на улицу. Такого он ещё не видел. Зима должна быть зимой, а лето летом.