Ява

— Могу. Но, конечно, это неэстетично. Я считаю, что только плохо воспитанные люди позволяют себе делиться интимными сторонами своей жизни в присутствии множества людей.

— Нет, ты явно нарываешься на грубость.

— Ром, да отстань ты от человека. Чего ты привязался к нему с этой позой? Слышь, Костик, чего ты, как девица невинная, ломаешься. Все свои. Да и куда мы можем вынести услышанное? — Валерка заулыбался и посмотрел в глаза Константина. — Слушай, ты меня заинтриговал. В какой позе ты любишь?

— Черствые вы люди… Но я вам отвечу. Я люблю, когда женщина лежит на спине, а под её ягодицы я подкладываю подушечку. Так классно!

— И стоило трепать товарищам нервы? Ты хоть сам понял, что ты сказал? Кто не знает рабоче-крестьянскую позу? Весь свет с неё начинает.

— Ха! Все, да не каждый. Вы знаете… — и Костик погрузился в пространственные рассуждения, переходя к частностям, объясняя на словах и показывая на пальцах, чем прекрасна та или иная поза. Их прелести и недостатки. Костик возбудился. Его лицо стало красным. Уши торчали на бритом черепе и двигались. Весь взвод катался со смеху, но Костя уже покинул этот мир, и его сознание находилось где-то далеко. — Вот!

Он посмотрел на смеющихся. Смеялся не только третий взвод учебной роты, но и ребята из боевой роты, работающие на продовольственном складе. Отсмеявшись, они пригласили Веньтея к себе. Когда Костик покинул ребят, взвод, продолжил выполнять поставленную задачу.

До следующего перекура о Веньтее все забыли. Но, когда вышли из душного и вонючего овощехранилища на улицу, Костик предстал перед ними в совершенно ином обличии. Пилотка на затылке. Рукава гимнастерки закатаны до локтей. Ремень свисал ниже пупа. Сапоги сморщены в гармошку. Крючок расстёгнут. Левая рука большим пальцем зацепилась небрежно за ремень в районе бляхи. Между указательным и средним пальцем правой руки зажата сигарета. Рука слегка согнута в локте и отведена в сторону.

— Чё вылупились, салаги? Ну-ка работать, негры отходов и лушпаек. Спустились быстро в глубину мерзкой пещеры.

За его спиной, на значительном расстоянии, стояли и помирали со смеху его новые «старшие товарищи».

— Костик, ты чего, белены объелся? Ты, дурак? — Валерка пришёл в себя и попытался вернуть доверчивого недотёпу в реальный мир.

— Валерий, я вас уважаю. Поэтому вы можете быть свободным, а эти мерзкие людишки сейчас будут работать. Я посмотрю, как они надо мной будут впредь смеяться.

— Ты, дурень, смотри, чтобы тебе в ближайшее время не пришлось плакать.

— Я теперь «фазан». Мои старшие товарищи нашли необходимым произвести меня в этот чудный ранг. И мне теперь плевать на вас, «салаги», и на всех сержантов. Работать, — и он, замахнувшись, нешуточно ударил первого попавшегося товарища.

За какие-то считанные минуты человек изменился до неузнаваемости. В Валеркиных глазах он упал столь низко, что захотелось его избить. В кровь. До полусмерти. И он это бы сделал, но…

— Веньтей! Константин! Солдат! Это где, чего и почему? Ты что, боец, рылом рухнул? На солнышке перегрелся? «Ботаник» занюханный, — за Валеркиной спиной подходили к овощехранилищу младший сержант Серов и сержант Валентинов.

— Всё нормально, пацаны. Сейчас эти «салаги» уйдут работать, и мы поговорим на равных.

— Ты с кем на равных щебетать собрался? — Толстый со всей силы, зло, шипя, впечатал кулак в хилую грудь Костика.

— Товарищ сержант…, — попытался вмешаться Валерка.

— Всем работать, Яванский старший, — отчеканил Серов.

— Есть! — неохотно взвод спустился в хранилище. От увиденного и пережитого, у всех было поганое настроение.

Спустя несколько дней от греха подальше Веньтея перевели на удалённую точку. За время службы Валерий видел его ещё несколько раз. Через год Костик вместе со всеми студентами закончил службу и уехал заканчивать институт на родном биологическом факультете.

Один из армейских афоризмов гласит: «Все наши неприятности оттого, что верхняя пуговичка расстёгнута».

Глава 29

«Дура, ты лупатая!»

После наряда по столовой Валерка отметил для себя, что это неплохой наряд, но, пока он курсант учебной роты, от столовой надо держаться подальше. Это потом поговорка «Поближе к кухне, подальше от начальства» станет ближе, а сейчас наряд по столовой был одним из самых жутких.

Каждое занятие по изучению Устава, политзанятия и часы самоподготовки в кабинетной тиши Валерка использовал для изучения обязанностей часового и разводящего. Он успел побывать в наряде по штабу и по контрольно-пропускному пункту. Наряд по штабу ему тоже не понравился, хотя относительно наряда по роте он был спокойнее. Вот куда он стал стремиться постоянно, так это наряд по КПП. Можно было и выспаться, и отдохнуть. Однако этот наряд по кругу проходили все курсанты, и дважды в него попадали только счастливчики.

Не будучи в карауле, Валерка полагал, что это то место, где относительно спокойно и почётно. Наступило утро, когда прапорщик Жеволудов зачитал его фамилию в списке заступающих в караул.