Ява

— Служим Советскому Союзу!

— Вольно! Оружие в пирамиду. Разойдись. Яванский, ко мне.

До заступления на пост осталось около тридцати минут.

— Размялся?

— ?!

— Я спрашиваю, намахался руками? Сон прогнал?

— Так точно!

— Молодец! Через несколько минут на пост. Опыт приходит с практикой, а практика без теории ничто. Повторим обязанности часового. Начинай, солдат.

Валерка чётко, монотонно начал рассказывать обязанности часового. На половине офицер остановил его,

— Это ты знаешь. Молодец, подготовился хорошо. Действия разводящего при смене часовых знаешь?

— Так точно!

— Интересно. Начинай.

Так же чётко и монотонно Валерка начал пересказывать наизусть ранее заученное из Устава караульной службы.

— Молодец! Слушай, вундеркинд, что ты ещё выучил?

— Обязанности дежурного по роте, дневального и дежурного по КПП, начальника караула, дневального и дежурного по штабу. Всё.

— Зачем?

— Чтобы потом, когда понадобится, не учить, а повторить. Привычка.

— Похвально. Ладно, иди, готовься к заступлению на пост. После поговорим.

По команде сержанта построились. Получили оружие. Вышли на улицу. Зарядились и в колонну по одному на расстоянии трех шагов пошли от первого до четвёртого поста.

— Стой! Кто идёт?

— Смена караула.

— Караул на месте, разводящий ко мне.

— Стой! — из уже нависшей темноты вышел часовой. В его руках штыком вперёд был автомат. Приблизившись к разводящему, он взял автомат за ремень и перевёл его за спину. — Товарищ сержант, за время несения службы происшествий не случилось.

— Яванский!

— Я!

— Для смены часового ко мне!

Валерка быстрым шагом приблизился и встал лицом к часовому.

— Сдать пост!

— Рядовой Трифонов пост сдал!

— Принять пост!

— Рядовой Яванский пост принял!

Сменившийся с поста передал Валерке переносную радиостанцию. Ява надел наушники. Нажал тангетку зуммера. Нажал «тон» и условным сигналом проверил связь с караульным помещением.

— Заступить на пост!

— Есть!

Пошли первые минуты службы на охраняемом объекте. Валерка ходил вдоль отведённого периметра. Менял скорость движения. Изменял время стояния в контрольных точках. Вышагивал строевым шагом. На втором часу начал пританцовывать. Прыгать из стороны в сторону. Резко останавливался и поворачивался в прыжке назад. Кому-то в темноту строил рожицы. Наконец от скуки он на манер кремлевских курсантов поставил автомат прикладом на правую ладонь и начал вышагивать строевым шагом, высоко задирая ногу и вытягивая носок. Но, отгоняя сон и скуку, он не забывал о службе. Периодически выходил на связь с караульным помещением по полевому телефону. Иногда отвечал на радиосигналы условными щелчками. Первые два часа пролетели немножко мучительно но быстро.

Прибыв в караульное помещение и получив инструкции, ребята третьей смены вскипятили водички. Запарили чай. Расслабившись и развалившись на стульях, пили, сёрбая от наслаждения и кусая то печеньку, то карамельку. Отведенные пятнадцать минут на чай закончились. Убрав за собой на кухне, они сменили ребят первой смены и заступили на посты наблюдения.

— Ява, ну, иди сюда, — капитан выглядел сонно, но совершенно не уставшим, — продолжим наши беседы о дружбе и военной службе.

До заступления второй смены на вторые два часа Валерка отвечал на вопросы офицера, всё больше и больше поражая его. Личное Валеркино время, отведённое на отдых перед заступлением на пост, тоже было потеряно безвозвратно. Первая и третья смена отрабатывали и оттачивали мастерство в отражении нападения условного противника и тушении пожаров внутри и снаружи караульного помещения.

Второе заступление на пост приходилось на четыре часа утра. Напрыгавшиеся, перевозбуждённые ребята третьей смены весело и бодро заступали на посты. Однако в предрассветной тишине, успокоившись, организм начал требовать своё. Свежий воздух пьянил. Чего только Валера не делал. Он прыгал. Ходил на корточках, задрав вверх руки, сжимая автомат над головой. Отрабатывал элементы рукопашного боя с оружием. Снова прыгал. Всё тщетно. Начал напрягать мозги, заставляя их думать, отгоняя сон. Прыгая в такт на раз, два, три, он стал шепотом проговаривать:

Наш взвод бежал сегодня кросс,

Но я до рослых не дорос.

И вот на финише — беда:

Я был последним, как всегда.

Одеться толком не успел

И даже завтрак не доел.

Теперь с тоской смотрю в окно,

Как дружно взвод идёт в кино.

На какое-то время сон прошёл, и вернулась бодрость, навеянная строками солдатского стишка. Вторые два часа тянулись мучительно долго. Он шёл и шёл. Туда и обратно. Туда и обратно. Вдруг за его спиной кто-то выдохнул полной и могучей грудью:

— Фур-ур-р-ру!

Столбняк и наступившее оцепенение сковали тело и связали язык. Сердце на мгновение остановилось и забилось с такой бешеной силой, что казалось, рядом с постом работает трактор.

— Фур-ур-р-уф! — снова за спиной кто-то издевательски выдохнул.