Ява

— Яванский прибыл из рейса?

— Так точно!

— Ко мне.

— Рядовой Яванский, к командиру роты! — дневальный посмотрел виновато на Валерку и пожал плечами.

— Товарищ старший лейтенант, рядовой Яванский по вашему приказанию прибыл! — отчеканил Валерка, переступив порог канцелярии.

— Ну-ну! — Маховой смотрел на лицо солдата. — Где такие подарки раздают?

— Не поверите, но всё было так… — и Валерка принялся пересказывать придуманную на ходу «сказку».

Командир слушал молча. Иногда он вздыхал. Уточнял. Качал головой. Когда Валерка закончил свой рассказ, он поднял голову и вопросительно, посмотрел в глаза солдата.

— А вот у меня другие данные по факту украшений на твоём лице. Ладно. Иди, отдыхай. Там посмотрим.

Валерка развернулся и вышел из канцелярии. Всё время, пока он разговаривал с командиром, дверь канцелярии была открыта и все, находящиеся в казарме, всё слышали. Участники вчерашнего инцидента смотрели на него, кто вопросительно, кто с уважением и благодарностью. По их лицам прокатилась волна облегчения.

Прошла вечерняя поверка. Прозвучала команда «Отбой!», но командир не покидал расположения роты. К нему то и дело входили сержанты и солдаты роты. Дверь канцелярии не закрывалась. Все, кто не спал в ту ночь, внимательно вслушивались в вопросы и ответы. Валерка и не пытался слушать. Он повернулся набок, накрылся с головой одеялом и спал.

— Ява… Ява, — шёпотом позвал его чей-то голос.

— Чего? — Валерка приподнял одеяло.

— Ты про вчерашнее ничего никому не говорил?

— Нет!

— А как ты из части выехал, что никто не видел синяка?

— А его и не было, когда я выезжал из части.

— Как это?

— Очень просто… я спать хочу…

— Он спать хочет. Днём, почитай, всю роту через замполита части протащили. Там ещё офицер из особого отдела был. Кто-то про вчерашнее рассказал. Особист сказал, что по результатам сделает соответствующие выводы, и виновных отправят в дисбат.

— А я тут причём? — изобразив непонимание, спросил Валерка.

— Если ты промолчишь, ребят не посадят…

— Каких ребят… тех подонков, которые сейчас дрожат… Ого, или кто-то стал задумываться? А что, вчера думалка неисправная была?

— Не умничай. Что ты решил?

— То, что слышали… Иного я не скажу. Живите спокойно твари…

Валерка, не желая продолжать бессмысленный разговор, накрылся одеялом и закрыл глаза.

— Ява… Ява, — кто-то тряс Валерку за плечо, пытаясь его разбудить.

— Чего? — спросонья спросил Валерка.

— Тебя к командиру, — перед кроватью стоял дневальный. — Надень брюки и в канцелярию.

Он встал, надел брюки, вогнал ноги в тапочки и прошёл в канцелярию. На командирском столе горела настольная лампа. Кроме Махового в канцелярии сидел офицер из особого отдела штаба округа.

— Завидую тебе, солдат. Спишь крепко и спокойно, значит, совесть чиста, — начал разговор особист.

— У солдата совесть чиста настолько, что её не видно, — съязвил Маховой. — А вот у рядового Яванского совести, похоже, совсем нет. Так, солдат?

— Никак нет!

— Да, солдат, да. Мы тут целый день ведём дознание по факту нанесения ему побоев, а он нам сказки рассказывает. Ещё и Птичкина чуть не довёл до белого каления. Ну, что у тебя есть нам рассказать? Только правду, — особист испытующе посмотрел на Валерку. — Я жду от тебя, солдат, только правду.

— Я уже всю правду рассказал командиру перед отбоем, — потягиваясь, сказал Валерка.

— Вот, смотри, — командир роты поднял со своего стола лист бумаги, пробежался по нему глазами и повернул к солдату текстом, — читай. Узнаешь фамилии?

— Фамилии солдат и сержантов нашей роты, — Валерка с ужасом всматривался в список, который содержал всех вчерашних участников кулачной расправы.

— Правильно, солдаты и сержанты нашей роты. Но какие? Все, кто тебя бил? Правда?

— Никак нет! Я подрался с солдатами на складе продовольственного обеспечения в городе Хабаровске.

— Прекрати из себя целку строить! — закричал командир роты. — Они тебя избили и должны понести заслуженное наказание. Ты хорошо подумал?

— А что тут думать? Я всё сказал.

— Сними нательную рубашку, солдат, — попросил особист.

— Зачем?

— На побои посмотреть.

— А что, я обращался с какими-то жалобами, чтобы меня рассматривали, как статую?

— Ого, он ещё и дерзить умеет… Ну, у вас и порядочки, командир, — повернулся к ротному особист.

— Значит, говоришь, хорошо подумал?

— Так, точно.

— Тогда на… прочитай. Это показания твоих земляков. Двух земляков, — командир повысил голос, явно чтобы слышали в казарме. Он взял исписанные листы бумаги и протянул Валерке — Читай!