Явка в Копенгагене: Записки нелегала

Валерия Новодворская, газета «Хозяин»: Я думаю, что единственный упрек, который можно сделать Олегу Гордиевскому, это то, что он не вернулся и не обличил КГБ на политическом процессе. Мне кажется, что патриотически настроенный шпион должен не только способствовать развалу этого чудовищного государства, сначала— Советского, теперь вот— Российской империи, но и за это отвечать. Вот я клянусь и обещаю, что как только мне в руки попадет какой-нибудь государственный секрет, я думаю, что вполне выступавшего прежде смогу удовлетворить своим поведением. Вообще-то я всегда работала параллельно с ЦРУ и совершенно бесплатно. И мне кажется, что я работала лучше, чем они, по части развала Советской империи и ослабления коммунистической власти. Можно им просто поставить на вид, что они работали хуже… Так что я думаю, что Олега Гордиевского объективно не мешало бы чем-нибудь наградить. Хотя бы шоколадкой.

Юрий Щекочихин, «Литературная газета»: Первую «шоколадку», Лера, ему дал товарищ, — бывший шеф КГБ Крючков, вернув ему квартиру в Москве. Да. И как бы его звал в Москву… Я думаю, что мы сегодня уже дошли до той грани, когда мы не понимаем, что есть элементарное, нормальное предательство. Мне в общем-то… С Гордиевским… Это его личная проблема. Он был… Он поклялся этому режиму, стал с ним работать. Год назад я виделся в тюрьме в Осло с Арне Трехольтом. Это бывший пресс-секретарь МИДа Норвегии, наш шпион, которого Олег Гордиевский отдал в лапы местным спецслужбам. Я думаю: на кого он работал, Арне Трехольт? Чем он виноват, что он верил в эту идею коммунизма-социализма? Чем виноваты сегодня те ребята, которых он продал? Чем виноваты те агенты наши, которых очередной перебежчик — скоро будет очередной герой — во Франции… в Бельгии, который отдал всю нашу сесть. Есть какие-то нормы во всем мире— в Англии, в Америке, в Японии, в Китае, в Африке, кроме нас?

И. П. (бывший разведчик, сопровождавший нас в «Пресс-клубе»): Я мог бы опровергнуть сейчас вот практически каждое сказанное им (Гордиевским) здесь слово, потому что это ложь сплошная. Начиная с идеалов, диссидентства его, того времени, когда он начал работать, и с кем он начал работать на датскую разведку, и не в 74-м году, а гораздо раньше. И как бы он там ни пытался попасть в одну компанию с А. Д. Сахаровым, с В. И. Новодворской, с Буковским, с Зиновьевым, с Максимовым, с сотнями других диссидентов, которые являлись моими идеологическими противниками, может быть, но я их всегда уважал, противников.

Затем взяли слово мы с «Вестой», рассказав вкратце о нашей ставшей роковой встрече с Гордиевским в Копенгагене в 1967 году и о том, как он предал нас три года спустя. Я предложил М. Ганапольскому убрать вопросительный знак из заглавия его интервью «Предатель?».

Н. А., газета «Известия»: У меня сложилось впечатление, что это очень примитивный человек. Вот он говорит: я способствовал свержению этого режима, потому что выдавал секреты, и так далее и тому подобное. Но мы видели конкретных людей, которых он предал. Мы видели, так сказать, трагизм этих людей и прочее, и прочее. Но тут другой вопрос возникает: он же не воздействовал на общественное мнение страны?

Сахаров открыто выступал против системы. Сахаров сделал больше, чтобы воспитать новое общество. Солженицын сделал больше, чтобы воспитать новое общество. Гордиевский стал известен, в принципе, только во время перестройки, только после этого. То есть он ничего не сделал для того, чтобы общество сделалось новым.

Был еще целый ряд выступлений, отражавших различные точки зрения. К нашему удовлетворению, молодежь, представлявшая различные газеты России, заняла однозначную позицию: предатель остается предателем, как бы он ни прикрывался диссиденством и идеологическим трюкачеством.