Явление

Любая экзистенциальная встреча случайна, но ожидаема. Произошла такая встреча и у Андрея Геннадьевича, став наградой за незаметное унижение платной любви. Когда дверь ему открыло юное чудо в полосатых «трениках» со взлохмаченной шевелюрой, с толстым слоем тонального крема на щеках и, с припухшим, как после вечеринки, лицом, то Андрей Геннадьевич совсем не заинтересовался таким «сырым» вариантом и уже собрался развернуться, но девчонка успела ему бросить: «Ну ты решай уже быстрее». Это дерзкое «ты» его по-хорошему насторожило, и он остался — взял у неё большое махровое полотенце и пошёл в душ. Когда он после душа, обмотанный полотенцем, зашёл в комнату, то замер от удивления: девчонка уже разделась и лежала на кровати совершенно голая, похожая на сюрприз. В детстве Андрей Геннадьевич даже не мечтал о сюрпризах, а став взрослым, он их и не любил, но теперь этот неожиданный подарок с белоснежной кожей, маленькими едва набухшими грудками и мерцающей алой ранкой между ног по-настоящему удивил его. Это был тот редкий случай, когда после раздевания девушка становилась красивее. Было очевидно, что это неопытное чудо совсем не умеет разводить клиентов на время: предлагать чай, кофе, разговоры. Андрей Геннадьевич слегка потянул её за руку, показывая, что просит подняться и подойти к нему. Оля, так её звали, нехотя встала босыми ногами на холодный пол — ну да ладно, если клиент просит. А он опустился перед ней на колени, обнял руками прохладные упругости, уткнувшись лицом в живот, закрыл глаза и замер, стараясь не потерять какой-то важный для него оттенок переживаний и вдруг ощутил неуверенное касание Олиных рук на своих плечах — и тогда время окончательно остановилось, открыв дорогу в ту далёкую полосу жизни, которая издалека теперь казалась счастьем.

Против своих правил Андрей Геннадьевич пришёл к Оле ещё раз, они встретились как старые знакомые — пережитая близость раскрывает людей, даже если она не настоящая. Андрей Геннадьевич и Оля болтали обо всём и, хотя он особо не просил, она рассказала свою историю появления в конторке. Этим летом она поступила в какой-то университет и проводила теперь время в развлечениях. Получилось так, что она шла домой одна из ночного клуба по пустынным утренним улицам и возле неё притормозил красивый чёрный автомобиль. Обаятельный мужчина так умело с ней заговорил, что она села к нему в автомобиль. Он благородно подвёз её до дома, а на следующий день приехал с огромным букетом цветов и долго уговаривал поехать с ним в ресторан. Артём, так звали мужчину, рассказал ей про элитарный салон, куда приходят крутые бизнесмены и где девушек очень хорошо благодарят за ласку. Оля слушала его с недоверием, но после проведённой с ним ночи согласилась поработать в конторке до начала учёбы в университете. Оля жила с мамой, терапевтом районной поликлиники, и очень хотела помочь маме осуществить мечту — заменить в квартире старые деревянные окна на новые пластиковые.

Впрочем, Оля была минутной беззащитностью Андрея Геннадьевича, он больше не хотел капризов женщин и не собирался потакать своим слабостям смутной надеждой на женскую поддержку и понимание. Как спецназовец отказывается от лёгких путей, так и Андрей Геннадьевич отказался от приятностей матриархальной созависимости, мешающей достигать собственных целей. «Блаженнее брать, нежели принимать», — так он переиначил известное изречение из Библии.

А этим летом Андрей Геннадьевич вместо запланированного отдыха на Байкале внезапно оказался в Сочи. Ему позвонила сотрудница Областной администрации и напомнила, что он уже несколько лет вписан в резерв управленческих кадров и что резервистов второго уровня приглашают на сборы в Сочи. Андрей Геннадьевич удивился, что о нём ещё помнят где-то в Москве, он то думал, что уже выбыл из этого резерва по возрасту.

Прилетев в Сочи, Андрей Геннадьевич не узнал город, ставший шумным и пыльноватым — везде шли стройки, но встретивший его в аэропорту чёрный минивэн свернул на тихую тенистую улицу, заканчивающуюся шлагбаумом, проехав который, они оказались на территории большого пансионата. Перед пленарным заседанием Андрей Геннадьевич ещё и успел искупаться в море, после которого само мероприятие показалось ему чересчур аскетичным и только элегантная соведущая подчёркивала шик происходящего. Для провинциалов она демонстрировала неведомый типаж фемины, раскрепощенно-доброжелательной, но аристократически недоступной; только одно колечко на её тонкой холёной руке было эквивалентно нескольким годовым зарплатам Андрея Геннадьевича. Наверное, её образ служил намёком присутствующим здесь карьеристам на те возможности, которые перед ними открываются.