Явление

Потом, при изучении мозга человека в старшей школе, я понял, какие реальные технологии легли в основу сюжета фильма. Оказывается, что мозг совершенно не похож на компьютер, и поэтому все зародившиеся ещё сотни лет назад надежды на создание искусственного интеллекта до сих пор не осуществились. Мозг, как и всё живое, привержен принципу экономии энергии, поэтому в памяти остаётся только то, что признаётся жизненно важным для постоянного хранения и критерием такой необходимости является повторное обращение к этим воспоминаниям. Собственно, сон и является перезагрузкой памяти, когда мозг во сне перебирает важные для личности образы и эти образы при этом заново перезаписываются в память, правда в уже чуть искаженном виде. Паттерны мышления, закреплённые в памяти, опять же, при их многократном повторении, помогают интерполировать информацию, которая была утеряна памятью, но делается это так незаметно, что человеку кажется, что эти артефакты он когда-то сам запомнил. И самое главное, мозг, в отличие от компьютера, не работает как цифровое устройство. Человек, исходя из своего первобытного жизненного опыта, считает естественными две системы счисления: десятичную, потому что у него десять пальцев на руках, которые он привык загибать; и двоичную, потому что все категории у него делятся на две противоположности, например, лево-право, низ-верх, да-нет и так далее. А мозг для хранения и поиска информации использует образы, похожие на элементы многомерных пазлов, и когда найденный образ лишь частично совпадает с искомым элементом, то такой неточный результат поиска является ассоциацией. Таким образом, мозг, в отличие от компьютера, может искать ассоциации даже среди никак не связанных между собой областей объектного мира. После того как принцип кодирования информации мозгом стал более-менее ясен, то программистов-кодеров, в основном, заменили гориллы. Самым рискованным шагом в этом процессе было заполнение блока внешней памяти понятиями и навыками программирования. Для этого добровольцам программистам делали операцию, во время которой их специфические нейронные связи разрывались и подключались к пустому блоку внешней памяти. После операции ошарашенный программист понимал, что он ничего не помнит из профессии, но навыки познания у него полностью сохранялись, и он начинал заново учиться программированию, но уже закачивая при этом новые знания не в свой мозг, а в блок внешней памяти. Потом учёные-саддукеи делали повторную операцию, изымали электроды из мозга, соединяли программистам их повреждённые нейронные пути, и участник эксперимента начинал опять учиться заново, но правда, уже гораздо быстрее. Но некоторые программисты просили не отключать блок внешней памяти, потому что этот блок, в отличие от мозга, ничего не забывал, хотя позже Высший Совет Кластера почему-то запретил использование внешней памяти на постоянной основе. А информация с блока внешней памяти копировалась уже на целую серию устройств, которые затем через электроды подсоединялись к мозгу горилл, правда обезьянам дополнительно вживляли ещё и стимулирующие электроды. Гориллам-программистам ставилась задача разработки программных модулей, причём в очень простом виде: указывались входные и выходные значения при разных параметрах кодируемой процедуры, а потом посылался мотивационный импульс. И гориллы начинали работать без устали, пытаясь постоянно улучшать уже написанную процедуру, пока им не отключали мотивационный сигнал по медицинским показаниям. Защитники животных начали было протестовать, но когда им было предложено занять позиции обычных программистов-кодеров вместо горилл, то они успокоились. Но стройной концепции о том, как думают гориллы, по-прежнему не существует. А сборкой программных модулей в программный контейнер занимались уже настоящие программисты.