Явление

А Ивану Никандровичу, выходит, повезло, что карьеру сделал не по партийной, а по советской линии, но Анатолий Григорьевич знал тайну этого «везения». Был на заводе отдел технической документации, где копировали чертежи и прочую документацию на ротапринтах и нашёлся «добрый» человек, стуканувший о том, что там печатают самиздат. Начальник первого отдела после полученного сигнала проследил, кто остаётся на ротапринте после работы и накрыл небольшой тираж. Вдохновителем нарушения инструкции по копированию оказался Иван Анисимов, фронтовик, коммунист и лучший специалист конструкторского бюро. Под видом помощи в настройке печатных машин он размножал самиздатовскую литературу. Печатник на ротапринте, знакомый Анатолия Григорьевича, по секрету дал ему на время одну из брошюр. Анатолий Григорьевич впервые тогда читал самиздат, у него даже голова закружилась, а в памяти остались только отдельные цитаты: «Уничтожение православного христианства было задачей евреев-ашкенази».  «В отличие от русских крестьян, которые были в основной массе крепостными, ашкеназы были свободны и занимались торговлей и посредничеством. Отмена крепостного права потеснила их положение и часть евреев двинулось в революционное движение». «Предложенный ашкеназом Карлом Марксом проект социалистического интернационала стал идейной основой для революции в России». «В руководстве Российской социал-демократической рабочей партии большевиков, которая и совершила революцию в России, ашкеназы составляли большинство». «Микроб – он хоть и маленький, но может убить большого слона». Анатолий Григорьевич вернул своему знакомому серые листы с расплывчатым шрифтом с ощущением избавления от опасности и посоветовал ему сжечь их.

Дело о самиздате дошло до горкома. Анисимова вызывали и в КГБ, но отпустили. В партийном комитете завода провели закрытое заседание, в котором участвовал инструктор райкома КПСС. Анисимов стоял с поникшей головой, он покаялся, признал свою несознательность, рассказал, что брошюру взял у бывшего однокурсника, размножал по своей инициативе. Потом дали слово молодому инструктору райкома партии по фамилии Халамендик. Никто даже не успел улыбнуться странной фамилии, как инструктор вскочил с места, побагровел и начал кричать на Петрова.

– И вот за этой правильной оболочкой скрывается гнойный антисоветский выродок, который сумел войти в доверие партийной организации, а сам исподтишка отравлял товарищей ревизионистским ядом.

Все присутствующие сделали серьёзные лица. Стало понятно, что сейчас любого могут причислить к заблудившимся. Халамендик, хоть и был небольшого роста, с огромной головой и короткими руками, но он стоял как гранитный памятник революционеру. Кулаки его сжались, пиджак вот-вот был готов порваться от вздымавшейся от криков груди. Анатолий Григорьевич сидел напротив выступающего и даже почувствовал горький запах желчи в воздухе. Ему стало понятно, почему так боятся разносов в райкоме партии. У Анатолия Григорьевича даже засосало под ложечкой – он ведь тоже читал самиздат. Чтобы хоть как-то сбить внутренне напряжение, Анатолий Григорьевич представил, как ведёт себя этот инструктор с девушкой. Он, наверняка, пользуется успехом: при встрече он смотрит на девицу со слегка снисходительной улыбкой, молча берёт своей крепкой рукой её ладонь, и девица, чувствуя настоящую силу, откликается покорностью, и тогда герой наконец-то расслабляется, превращаясь в обычного молодого человека.

Партийный комитет единогласно проголосовал за исключение Анисимова из партии. Савельев с Халамендиком, видимо, имели неприятный разговор до заседания и гнев Халамендика был направлен больше на Ивана Никандровича, который вскоре был вынужден перейти на другую, не партийную, работу, хотя и с повышением.

Маланин очнулся от воспоминаний и положил членский партийный билет на свой рабочий стол и снова сунул руку в выдвижной ящик. Так, а это что? – диплом об окончании Университета марксизма-ленинизма. Анатолий Григорьевич усмехнулся –вскоре, как стал секретарем комитета комсомола цеха, вызывают его в партком завода к секретарю, отвечающему за идеологический сектор:

– Анатолий, пришла нам разнарядка в Университет марксизма-ленинизма, мы тут посовещались, предложили в райкоме партии твою кандидатуру и это уже одобрено.