Явный, сумрачный, финальный

На секунду мелькнул соблазн сказать ей правду. Действительно, пусть кто-то знает, где он, во сколько должен вернуться… Эта мысль быстро отступила. Саша непредсказуема, она может потащиться за ним, может сообщить Артуру. Ситуация не настолько рискованная, чтобы нуждаться в ее поддержке!

– У меня свой источник информации, – гордо заявил Костя.

– Тогда я иду с тобой.

– Чего?!

– Иду с тобой, – терпеливо повторила Саша. – Тебя жизнь ничему не учит? Вероника в больнице, мы знаем, что на нас охотится опасный преступник… Ну куда ты один собрался?!

– По своим делам. Как думаешь, есть мне восемнадцать? Могу принимать самостоятельные решения?

– Думаю, что возраст у тебя такой же, как айкью! Ты меня слушаешь вообще? К чему эта игра в волка-одиночку, когда есть реальная угроза? Ладно бы мы соперниками были, так нет, здесь нет никакого соревнования! А даже если бы было, я бы уступила тебе победу, без проблем, только бы ты дурить перестал! Потому что я, в отличие от тебя, понимаю, сколько стоит человеческая жизнь!

Она была настроена решительно. Костя с опозданием понял, что нужно было действовать по-другому: сказать, что его вызвали на работу и расследования это не касается. Она ведь не знала, что в банке к нему относятся лояльно, потому и позволили взять отпуск, едва вернувшись из предыдущего.

Но что сделано, то сделано. Теперь ему нужно было срочно придумать что-то такое, что заставило бы ее сидеть дома и не беспокоить его. Он слишком хорошо знал женщин, чтобы долго гадать: ничто не остужает их пыл так быстро и действенно, как обида.

Вот только обидеть Сашу было непросто, она отлично знала его. В ее случае, нужно было бить по-настоящему больно, задеть за живое. И на ум приходила всего одна тема…

– Неужели тебе обязательно вешаться на меня, чтобы забыть своего колхозника? – с надменным видом осведомился Костя.

– Чего? Ты что несешь вообще?

– Брось, все ж ясно, как белый день! Меня ты не любишь, это я понимаю. Ты зависима от него, а через меня пытаешься хоть как-то восстановить чувство собственного достоинства.

– Еще один психолог в нашем дружном коллективе, – закатила глаза Саша. – Давай еще, скажи, что я жить не могу без мужика!

– Ты упрощаешь, но на самом-то деле, все так и есть. Ты без него на стену лезешь и решила, что если будешь меня шпынять, тебе легче станет. Но тебе-то это ценности не прибавляет! Так что не маскируй свое стремление идти со мной заботой о моей безопасности. Тебе просто нужно настоять на своем, проявить власть, так сказать.

– Ты нормальный вообще?

– Я? И нормальный, и самодостаточный. А вот ты все стремительнее превращаешься в паразитку. От тебя удрал даже твой колхозник! Уверен, что в проект он не вернулся исключительно из-за тебя. От тебя уже мужики бегают, у которых мозгов не больше, чем у табуретки… Задумайся!

– Знаешь что… да пошел ты!

Ни остроумных комментариев, ни смешков, просто – «пошел ты». Это, да еще слезы на глазах девушки, наглядно демонстрировало, что своего он добился даже быстрее, чем ожидал. Он-то думал, что Саша умнее, заметит манипуляцию!

Однако она метнулась в комнату и хлопнула дверью. Ясно с ней все, рыдать отправилась. Костя не жалел, знал, что это не принесет ей реального вреда. Поревет и успокоится, зато усвоит, что глупость наказуема.

Уходя, он тщательно запер дверь. При всех его разногласиях с Сашей, он все равно не хотел, чтобы с ней что-то случилось, когда его не будет рядом. Замки на его двери все отличные, новые, так что добраться до нее будет непросто – любую попытку взлома она услышит, успеет вызвать помощь. Так что из дома он выходил со спокойным сердцем.

Судя по всему, Дамир и Север так и не заметили в квартире то, что увидел он. Чего и следовало ожидать: ведь все они осматривали разные участки, потом явилась полиция, и стало уже не до того.

В жилище покойной Сони Антипенко действительно не было ничего подозрительного. Согласно документам, там жил законный квартиросъемщик, у которого был долгосрочный договор с Соней. Он переводил плату на банковский счет девушки и о ее смерти не знал.

Костя прекрасно понимал, что версия шита белыми нитками, однако удивлен не был. Стоило ожидать, что Гроссмейстер, получивший эту квартиру, придумает себе план отступления – и не один. Полиция же не считала этот случай достаточно серьезным, чтобы проводить серьезное расследование.

Подозрительная деталь, которую обнаружил Костя, скрывалась в ванной. Там было так же чисто, как и во всей квартире, и только возле стиральной машины, внутри барабана и на крышке, да еще у корзины с бельем, обнаружился странный белый налет.

Перспектива рыться в чужом белье Костю не радовала, но он и не на такое готов был пойти ради победы. Его догадка подтвердилась: на одежде «законного квартиросъемщика» было много строительной побелки. Слишком много, чтобы испачкаться в ней случайно. А на первом этаже того же дома шел активный ремонт.

Может, конечно, и совпадение – на это шанс всегда есть. Вот только Костя в таком исходе сильно сомневался. Все указывало на то, что мужчина, живущий в квартире, регулярно бывал на первом этаже.