Явный, сумрачный, финальный

– Если мы говорим только о медицинском факторе, то смерть наступила от перелома шейных позвонков, характерного для повешения.

– То есть, он?..

– Я не думаю, что Константин повесился сам, – поспешил добавить Артур. – И наркотиков в его крови не было. Эксперты предполагают, что сначала его душили – не за шею, а закрыв чем-то лицо, чтобы синяков не осталось.

– Когда доступ кислорода к мозгу перекрыт достаточно долго, человек сначала теряет сознание, а потом уже умирает, – пояснила Ланфен. – Вероятнее всего, на Константина кто-то напал. Беспорядок, который полицейские приняли за погром, мне напоминает следы борьбы. Я сильно сомневаюсь, что Константин просто так валялся на полу и размазывал краску. Он сопротивлялся до последнего, пока не потерял сознание. Тогда нападавший и поспешил организовать повешение. Костя умер быстро и не болезненно.

Возможно, она предполагала, что от этого Саше станет легче. Но легче не становилось.

– В тридцать три года нельзя умирать… – прошептала она. – Никак…

– Не думаю, что есть такой закон, – вздохнул Артур. – Или что смерть присматривается к цифрам. Ты мне лучше скажи, ты знала, куда он идет?

– Знала, что он идет куда-то… Но куда – не знала. Он не позволил мне пойти с ним.

– Почему мне не позвонила?

Судя по укоризненному взгляду Ланфен, она такой допрос проводить не собиралась, знала, что это причинит боль. Но Саша не хотела отступать. Да, больно, но… хоть какое-то наказание за ее ошибку! Пусть лучше будут эти прямые упреки, чем молчаливое осуждение за спиной.

– Я хотела позвонить… На самом деле, я больше всего хотела пойти с ним! Но потом… Мы поругались. Теперь-то я понимаю, что Костя намеренно это устроил… Мне нужно было пойти с ним!

– Не нужно, – покачал головой Артур. – Тогда было бы два трупа.

– Я могла бы помочь!

Однако он оставался неумолим.

– Не могла. Константин был силен, я это признаю, как бы я к нему ни относился. И раз его сумели убить, значит, противник был сильнее. Сейчас мы даже не можем сказать, сколько человек на него напали! Если бы ты пошла с ним, вас было бы двое. А их, может, пятеро! То, как они замели следы, указывает, что его там застали далеко не строители.

Его спокойная, взвешенная логика сейчас спасала. Саша понимала, что это не защитит ее от чувства вины и бессонных ночей. Но все же… она запоминала эти аргументы, чтобы держаться за них, когда станет совсем плохо.

– Похоже, Костя вел какое-то свое расследование, – указала Ланфен. – К сожалению, карту памяти из его камеры не нашли, убийца позаботился об этом. Но сама смерть Кости показывает, что он шел по правильному следу. Дамир и Север не знают, что привело его в ту квартиру. А ты?

– Нет, – ответила Саша. – Даже не догадываюсь… Я думала, что история с квартирой Антипенко закончилась с арестом!

– Должна была закончиться. Но, видно, Константин нашел больше, чем сказал нам.

– Теперь эту квартиру обыскали?

– Обыск был проведен, – подтвердил Артур. – Только ничего там не нашли. И не могли найти. Труп не стали убирать, позволили обнаружить. Следовательно, до утра все, что могло вызвать интерес полиции, уже было вывезено.

– А владелец квартиры? – не сдавалась Саша. – С ним что?

– Старик восьмидесяти лет, перед законом чист. Утверждает, что приобрел квартиру для личного пользования на многолетние накопления. Врет или нет, не знаю, это еще проверяют. Но… оснований для подозрений у официального следствия нет. Думаю, они верят, что Константин был там один.

– Получается, его смерть была напрасной?..

Саше даже произнести это было сложно, а поверить – и вовсе нереально. В восьмом этапе проекта участвовали только победители. Не новички, которые действуют опрометчиво, а люди, уже научившиеся вести расследования. Умеющие выживать!

К Косте это относилось в первую очередь. Он себя слишком ценил, чтобы подставиться, всегда избегал откровенного риска. Почему он так просто попался, почему не взял ее с собой?!

– Не нужно примерять к смерти такие практические суждения, как напрасная или не напрасная, – посоветовала Ланфен. – Ты правильно сказала, в тридцать три года любая смерть кощунственна.

– Я знаю… И что для него уже ничего не изменится, тоже знаю. Но если бы нам удалось найти того, кто это сделал, если бы смерть Кости помогла в этом… Думаю, Костя был бы рад… Я даже не знаю, что сказать, как это правильно сказать…

– Я тебя понимаю, – заверила ее психолог. – Это нормальная реакция человека, который любит: поиск виноватых и справедливости.

– Мы с ним не…

– Я не имею в виду романтическую любовь, – поспешила уточнить Ланфен. – Прости, я неправильно выразилась. Я знаю, что вы с Костей не были парой. Но вы были друзьями, помогали друг другу. Это нормально, что его смерть причиняет тебе боль. Позволь себе эту боль – но не самобичевание. Ты не могла ему помочь. Ты могла только погибнуть с ним. Своим отказом он спас тебя, и благодари его за это. Пусть с именем Кости в твоей душе будет связана благодарность, а не чувство вины.

– А расследованию он помог, – добавил Артур. – И серьезно!

– Как?