Яжмаг

– Вы куда-то уходите? – Любопытная девушка застала меня уже в прихожей, когда я, переодевшись в чёрную рубашку с готической символикой и классические джинсы, размышлял, стоит ли брать зонт.

Он у меня сделан тростью, длинный и тяжёлый, ручка стилизована под рукоять японского меча. Таскать на плече не слишком удобно, но ведь не возьму – будет дождь. Народная примета, работает не только в нашем сыром климате.

– О, я ненадолго. Это по работе.

– А можно мне с вами?

– Совершенно исключено. – Не хватало только явиться в волчью стаю с овечкой на верёвочке. – К сожалению, пропуск только для яжмагов.

– Я могу подождать вас на улице.

– Вы можете подождать меня дома. Фамильяр позаботится о том, чтоб вам не было скучно. Если будет приставать (а он будет!), пните его коленом по бубенцам.

– По чему?

– По тем, что под дугой.

– Это где?

Я пристально посмотрел ей в глаза, ища признаки скрытого сарказма, тонкого стёба или открытого троллинга. Увы, они были девственно чисты, чище риз пророка Ильи, который в любой момент, по щелчку пальцев, может сменить цвет питерского неба с нежно-голубого на чёрно-фиолетовый. Нонна сдалась первой.

– Хорошо, – послушно согласилась она, опуская взгляд. – Подожду вас здесь. Да хранит Иегова ваш путь!

– Спасибо ему. И вам тоже.

Уже на улице, когда я вышел из-под арки и оглянулся, в моём кабинете неожиданно распахнулось окно. Рубиново-красная Нонна помахала мне рукой, счастливо крича:

– Я поняла, где бубенцы! Он сам мне показал!

Ну что ж, по крайней мере, эти двое не дадут друг другу засидеться без дела. Белая лошадь на барельефе едва заметно кивнула мне чёлкой, я ответил вежливым поклоном. День задался, погодка радовала, поэтому можно и даже стоило позволить себе пешую прогулку. Размеренным, неторопливым шагом от Банковой до Невского проспекта было от силы полчаса. Солнышко слегка припекало, лёгкий ветерок слева развевал кудри, добавляя мне байроновского шарма, и это отнюдь не дань моде.

Мало кто задумывается, почему маги чаще всего длинноволосы. Потому что, согласно древним легендам, ещё в библейские, ветхозаветные времена именно в волосах у мужчин таится их сила. Кем стал могучий Самсон после стрижки, которую ему устроила любимая супруга? Нулём без палочки. А вот как только его волосы отросли, он расхреначил целую тюрьму, похоронив под камнями всех своих злобных мучителей.

Когда же маг понимает, что начинает лысеть, а это, увы, пока всё ещё процесс необратимый, он отпускает бороду. Чем длиннее его борода, тем могущественнее колдовские силы. Вспомните хоть Сарумана, хоть старика Хоттабыча, хоть даже Степана Разина. Не чужой человек в Санкт-Петербурге, здесь до сих пор варят пиво с его именем.

Правда, сам мятежный казак был скорее характерником, чем колдуном, но чёрные вьющиеся кудри вкупе с закрученными усами, такой же чёрной окладистой бородой даровали ему весьма неслабые магические возможности. Он уходил из ловушек, сбрасывал кандалы, чувствовал яды, мог отводить глаза, превращая свои разбойничьи ватаги в камыш или тополиную рощу! Недаром взять его смогли лишь предательством, сиречь магией золота.

Так что популярная у молодёжи тема прикладного колдунства в современной России имеет давние и весьма глубокие корни, подрезать которые не удалось ни церковникам, ни царской власти, ни коммунистам, ни даже ельцинским либералам. А уж наш нынешний президент сам из Питера, он знает, с кем стоит поддерживать дружбу…

На Невском мне удалось удержать пару туристов из Екатеринбурга от покупки наручных фенечек у девочки-хиппи. Она попыталась показать мне кривые когти, но я честно предупредил, что вырву их плоскогубцами, если эта дрянь ещё раз посмеет продавать людям бижутерию, сплетённую из волос мертвецов. Через такой браслет легко вытягивать жизненную силу, многие энергетические вампиры такое практикуют, это не тайна.

У нас исторически крайне толерантный город, здесь может найти себе место каждый, но туристы кормят всех, и причинять им серьёзный вред категорически запрещено. Любой яжмаг вправе надавать по ушам мелкой местной нечисти за такие вещи, и они это знают. Но слишком много всякой заезжей шелупони из так называемых соседних республик лезет на наши улицы в поисках халявного заработка и пропитания. Конечно, их ловят специальные службы, контролируемые теми же Хранителями, но и гражданский долг никто не отменял!

На переходе у Театра кукол ко мне попытался пристать небритый, укуренный попрошайка. Просил сигаретку, мелочь серебром, пытался лезть обниматься. Странный даже по питерским меркам, жутко пахнущий мочой и гнилью, бомжеватый мужичок в грязной офицерской шинели, неприлично свисающих трениках, без обуви, но зато в носках.

И вот когда я, уже практически взявшись за рукоять зонта, чуть было не послал его с размаху охладить голову на песчаном пляже у моста в Петропавловскую крепость, нарик неожиданно трезво прошептал:

– Ты яжмаг. Не ходи в лавку.

– Почему?

– Они тебя не выпустят.

– Я спросил, почему ты мне помогаешь?