Язверь (СИ)

В прихожей вешалки не было, вместо этого из стены торчали оленьи рога. Пришлось оставить рюкзак и куртку на табурете. Там же она оставила цифровик. В комнате она осмотрелась: рядом два похожих дивана, низкий журнальный столик, антикварный хозяйский комод и большой плазменный телевизор. И детские обои «с жирафами».

— Здесь раньше жила семья с ребенком?

— Возможно. Крис эту квартиру снимает.

— Крис родился в Петербурге?

— Не угадала. У него ирландские корни, сам живет в Бостоне, а иногда у подруги в Нью-Йорке, если использует Транспорт возле Сестрорецка. Родители Криса, когда тот был маленьким, работали в Ростове Великом. Его предки — специалисты по славянской архитектуре. Поэтому он так хорошо знает русский язык.

— Где ты его откопал?

— В Эрмитаже.

В комнате появился Крис с большим подносом в руках. На подносе кроме трех крупных чашек и упаковки чайных пакетиков лежали плитки темного шоколада. Коробку конфет он удерживал подбородком.

Крис обратился к Гере:

— Пожалуйста, помогите мне — заберите конфеты.

Она освободила его от груза конфет, расставила на журнальном столике чашки с цветочным рисунком.

— Будете чай пить? Если хотите кофе, могу приготовить.

— Лучше чай, но покрепче.

— Тогда берите пакетики и заваривайте. И обязательно попробуйте шоколад.

Некоторое время все просто молча сидели. Гера неторопливо откусывала по небольшому кусочку и медленно пережевывала угощение.

Первым молчание нарушил Крис:

— Вас уже просветили, когда на Земле появились первые лемурги?

— Четыре года назад.

— До недавнего времени я тоже так думал.

— Разве это не так? — Ник оживился.

Смышленые васильковые глаза американца весело вспыхнули.

— Гера, вы чем занимаетесь?

— Созданием интернет-проектов.

— Значит, вы — человек неглупый, поймете меня.

Она моргнула, соглашаясь с лестным замечанием.

— Друзья, у вас найдется немного свободного времени? — вставая, он хлопнул себя по коленям. — Приглашаю всех в зоологический музей.

При всем уважении к музейным коллекциям, зоологический музей никогда не был Герой любим. Обычно она тонко чувствовала ауру помещений, а в этом музее находилось много ободранных шкур, натянутых на муляжи. От обилия останков у нее сосало под ложечкой.

— Можно я не пойду?

— То, что я покажу, вас тоже касается.

* * *

Прежде чем скелет синего кита подвесили к музейному потолку, кит когда-то родился, резвился, размножался и, выполнив данную природой задачу, умер, чтобы после смерти развлекать посетителей. И теперь это громоздкое нагромождение в любой момент могло приземлиться на голову любому туристу. Не случилось этого по причине странной внутренней логики, постичь которую Гера так и не смогла. Видно, тросы, на которых держалась громадина, сделали из титана.

Если бы кит был живым, он наверняка вызывал бы у нее другие сравнения. И чувства бы появились другие — непохожие на брезгливость, которую она мужественно пыталась перебороть.

Крис повел группу скрытыми от посторонних глаз коридорами, куда зевак не пускали. Здесь он был своим человеком и лично знал многих сотрудников. Крис не просто уговорил дирекцию, чтобы им не препятствовали, он организовал для них экскурсию в запасники, куда, как в архивы Ватикана, далеко не всякому удается попасть.

Хранилище произвело на Геру удручающее впечатление: те же скелеты на полках, те же муляжи и расчлененка в сосудах — патология, возведенная в ранг медицинского культа. Не вошедшие в основную коллекцию экспонаты здесь дожидались звездного часа.

Помещение оказалось чистым и светлым, но из-за спертости воздуха Гере сразу же захотелось на улицу.

Американец быстро двигался вдоль стеллажей. В какой-то момент уверенным взмахом руки он достал с верхней полки резиновые перчатки и, не глядя, их натянул.

— Друзья, идите сюда!

Они подошли.

Осторожно, словно младенца, он извлек из коробки увесистый череп.

— Перед вами, друзья мои, ближайший родственник хомо сапиенса — неандерталец. Это особенный череп, своего рода череп-сенсация. Того, кто догадается, в чем его уникальность, угощаю обедом в кафе.

Гера уловила интригу; череп находился в зоологическом музее, а не в Кунсткамере — музее антропологии и этнографии. Похоже, предмет до этого путешествовал из музея в музей. И Крис помогал экспонату занять нужное место.

То, что экспонат находился у Криса в руках, намекало на его особую значимость.

Череп как череп, внешне ничего необычного. Массивные надбровные дуги. Нижняя челюсть маловата для человека разумного. Лоб покатый и невысокий.

Крис упрямо настаивал на уникальности неандертальца:

— Неужели не видите? Это же ясно, как день!

Гера вышла вперед:

— Если не ошибаюсь, семьи неандертальцев селились вблизи стоянок древних людей. Может быть, череп хранит свидетельство конфликтов соседей?

— Очень хорошо, но неверно. Смотри.

Крис ее не обманывал. Состояние черепа она бы оценила «на пять»: ни отверстий от стрел, ни трещин от ударов камнями, ни сколов по краю. Пожалуй, слишком медовый оттенок кости.