Языческая оппозиция христианизации Римской империи (IV–VI вв.)

В восточных провинциях Римской империи основой социальной базы языческой оппозиции стала муниципальная аристократия, которая посредством городских советов — курий контролировала большую часть приписанных к городам земельных владений и, таким образом, доминировала в социально-политической и экономической жизни полисов. Муниципальные культы являлись одной из опор власти местной знати над гражданским коллективом, средством сохранения ее идеологического, политического и экономического господства над полисами.

Таким образом, как на западе, так и на востоке традиционные религиозные институты являлись инструментом консервации структуры античного общества и способствовали сохранению экономического и политического господства элит, опиравшихся на социально-политические институты классической древности (римский сенат на западе, полисная организация на востоке). Иными словами, социальная база оппозиции христианизации во всех частях империи представляла собой генетически близкие друг другу, выросшие из полисной модели, социальные группы родовой землевладельческой знати.

Проводившаяся с конца III в. государственная централизации Римской империи — создание мощного бюрократического аппарата, унификация социально-экономических структур, насаждение единой идеологии, способствовала умалению значения традиционных социально-политических институтов и, соответственно, росту недовольства части римской знати, опиравшейся на эти институты. После утверждения христианства в качестве официальной религии империи и инструмента государственной политики духовно-идеологической централизации римской державы это недовольство оформилось в виде религиозной оппозиции. В ней проявилась как непосредственно неприязнь к новой религии и церковной организации, угрожавшим статусу языческих культов, являвшихся опорой традиционных элит, так и недовольство деятельностью центральной власти и новой христианизированной знати, конкурировавшей с куриальной и сенаторской аристократией. Фактически возникновение языческой оппозиции стало реакцией двух различных слоев позднеримской знати на процесс централизации империи. Вместе с тем, различия в социальноэкономическом и политическом статусе сенаторской аристократии Рима и куриальной знати востока обусловили то обстоятельство, что процессы противостояния данных слоев правящего класса христианизации Римской империи проходили в несхожих условиях и формах, имели неодинаковые хронологические рамки. Иными словами, однотипный процесс противостояния родовой знати и централизованного государства проявлялся на востоке и на западе в различных конкретно-исторических формах, обусловленных спецификой различных регионов империи.

Экономическое и политическое господство сенаторской аристократии над наиболее развитыми провинциями западной части империи, политическая и идеологическая консолидированность данного сословия длительное время не позволяли императорской власти и Церкви проводить политику активного насаждения христианства. Фактически в период от 326 по 380 г. императорская власть полностью поддерживала римские культы, сохраняла все привилегии и иммунитеты традиционных жреческих коллегий. Сравнительно узкие хронологические рамки острой фазы религиозного противостояния (380–410 гг.) определялись, прежде всего, политической сплоченностью оппозиции, наличием у нее единого центра — сената и относительной малочисленностью сенаторского сословия, что позволяло аристократии эффективно консолидироваться перед лицом общей для всего сословия опасностью. Тесная идейно-политическая связь членов языческой оппозиции, с одной стороны, давала ей возможность действовать в общеимперском масштабе, однако, не позволяла ей длительное время сопротивляться целенаправленной государственной политике христианизации.

Одной из причин разложения языческой оппозиции на западе империи стало ослабление противоречий между столичной аристократией и церковной организацией. В середине V в. интересы церковной организации и сенаторской знати сближаются: как Церковь, так и столичная аристократия стремятся сохранить свои владения и политический статус на фоне крушения римской государственности. Фактически между ними формируется союз. Представители столичной знати занимают высшие посты в церковной иерархии, тем самым предоставляя во владения Церкви свои земельные владения, церковная организация, в свою очередь, посредством авторитета христианства среди широких народных масс идеологически поддерживает исключительный политический статус и идеологическое господство сенаторской знати.