Языческие святилища древних славян

С производством вещей с эмалью связаны медные матрицы, найденные на капище 3. Это четыре прямоугольных (22 × 26 мм) и массивных (толщиной 3–4 мм) пластинки с углубленным орнаментом одной стороны и гладкой оборотной поверхностью (рис. 54: 7–10). На одной из них изображено дерево, контуры которого обведены семью полукружиями и выделено массивное основание. На трех остальных матрицах помещены изображения птиц с прямостоящими лапками, длинным носиком и таким же, как на колтах, тройным хвостом. Матрицы предназначались для изготовления бляшек на головные венчики – широко распространенное украшение женщин, в том числе и жительниц Галицкого княжества (Ратич О.О., 1957. С. 45–68). По рисунку и по довольно грубому и примитивному изготовлению звенигородские бляшки подобны найденным здесь же колтам и, вероятно, входили в состав одного стилистически близкого убора. Отсутствие аналогий таким изделиям в других частях Руси позволяет сделать предположение о существовании местного галицкого центра производства вещей с эмалью. О наличии своего эмальерного дела свидетельствуют и другие находки в Галиче (Макарова Т.И., 1975. С. 22).

В такой же «местной» манере выполнены две медные литые подвески квадрифолийной формы, имеющие выемки для эмали (капище 3, рис. 54: 5,6). Одна из них снабжена ушком для подвешивания, в ее средний квадрат вписан углубленный ромб для эмали, треугольными углублениями заполнены углы квадрата и окружающие его полукружия. У второй подвески в центре вписан круг и углублены лишь ободки в углах квадрата и в полукружиях. По своей форме и орнаменту привески напоминают квадрифолийные бляшки рясен, найденных в Киеве и в Сахновке (Макарова Т.И., 1975. С. 44), но, конечно, золотые рясны из кладов по мастерству исполнения и тонкости рисунка несравнимы с нашими. Форма квадрифолия распространяется в прикладном искусстве Руси довольно поздно – в середине XIII в. и особенно часто применялась уже в XIV в., когда появляются квадрифолийные кресты, мощевики, накладки (Николаева Т.В., 1976. С. 138–158). В Новгороде квадрифолийный щиток перстня относится к 30–60 гг. XIII в. (Седова М.В., 1981. С. 137). В эволюционном ряду перстней, украшенных чернью, такая форма является самой поздней (Макарова Т.И., 1986. С. 48).

Широкорогая бронзовая лунница, украшенная ложной зернью и шариками на концах (капище 3, рис. 47: 1), принадлежит к типу лунниц, распространенных в X–XI вв. (Корзухина Г.Ф., 1954. С. 65; Журжалина Н.П., 1961. С. 126; Седова М.В., 1981. С. 24). Небольшие круторогие лунницы, одна гладкая (капище 3), вторая с растительным орнаментом (сооружение 11, рис. 54: 5), датируются XII – ХIII вв. (Гольмстен В.В., 1914. С. 95–98; Седова М.В., 1981. С. 24).

Круглые ажурные подвески с вписанным в середину крестом, имеющим поперечные выступы на концах, так называемым «патриаршим» крестом (капище 3, рис. 47: 8), часто встречаются при раскопках городов, поселений и курганов, в том числе найдены в Галиче, Плиснеске, Звенигороде Львовском и везде относятся к XII–XIII вв. Менее известны круглые небольшие привески с четырьмя прорезями, расположенными крест-накрест (сооружение 14, рис. 57: 9), они датируются не ранее XIII в. и найдены в Галиче, Плиснеске, Зеленче (Власова Г.М., 1962. С. 257).

Бронзовая пятилучевая привеска с дужкой и полыми шариками на концах (капище 3, рис. 57: 3) принадлежит к изделиям, отлитым в имитационных формах и распространенным в XIII в. Вторая привеска такой же формы, но с рельефным орнаментом в виде розетки с одной стороны и концентрическими кругами с другой (длинный дом 8, рис. 37: 5), аналогична найденной на Княжьей Горе (Корзухина Г.Ф., 1950. С. 221, рис. 1: 1).

Своеобразна массивная, литая из бронзы круглая бляха с прорезями в середине, образующими крин с боковыми выступами около него (сооружение 11, рис. 54: 1). Аналогии ей найти не удалось.

Овальная привеска – медальон из горного хрусталя, окантованного плетенкой из тонкой серебряной проволоки (рис. 47: 2), и вставка от такого же медальона (капище 3) принадлежат к местным галицко-волынским изделиям. Точные аналоги происходят из слоев второй половины XII – первой половины XIII в. Изяславля, Городища Хмельницкой области, Звенигорода Львовского (Пiскова Г.О., 1987, рис. 1: 3,4; Якубовський B.I., 1975, рис. 5: 3; Свешников I.K., 1987).

Круглые и грушевидные бубенчики с щелевидной или крестовидной прорезью (капище 3, сооружения 9, 12, длинный дом 9, рис. 45: 2,3; 47: 5; 53: 1; 60: 6) бытовали повсеместно с XI по XIV в. (Мальм В.А., Фехнер М.В., 1967. С. 134; Журжалина Н.П., 1961. С. 138; Седова М.В., 1981. С. 156).

Зерненые бусины минского типа (капище 3, сооружение 13, длинный дом 7, рис. 37: 6; 60: 7) были характерны не только для дреговичей, но часто встречаются в южнорусских землях, в частности в городах, погибших при монгольском нашествии, – в Райках, Изяславле, Городище Хмельницкой области (Успенская А.В., 1953. С. 121; Гончаров В.К., 1950, табл. XVIII, 6; Якубовський B.I., 1975).